Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! [дилогия]

В глазах стояла пелена, зубы скрежетали. Но как добраться до этих проклятых астероидов? Только бы прорваться, а там уж… Он снова просканировал пространство и не нашел ни одной лазейки. Дикая мешанина каменных обломков не давала подобраться к орудийным платформам. А если плюнуть на опасность и пойти напрямую? Прямо через обломки? Разве что… Точно! Запредельный режим! Мало кто из пилотов рисковал входить в запредельный режим слияния с машиной, клетки мозга выгорали при этом почти подчистую, не в силах выдержать такой скорости обработки информации. Но преимущество было огромным, реакция увеличивалась не в десятки, а в сотни раз. И единственным выходом спасти пилота, пошедшего на это, был ти-анх. Так ведь до крейсера еще добраться надо… Ну и пусть! Он отомстит этим сволочам за дядю Томора, а там пусть будет, что будет!

– Стрела-132 вызывает дварх-майора Марсава! – передал мальчишка на общей волне.

– Слушаю, – отозвался тот.

– Предлагаю прямую атаку через пояс астероидов, оттуда опасности не ждут, и я смогу подобраться достаточно близко, чтобы ударить гравидеструктором.

– И каким же образом ты собераешься это проделать? – иронично поинтересовался дварх-майор. – Просвети меня, темного.

– Пойду на запредельном режиме, – спокойно ответил Васька.

– Ты четко понимаешь, что собрался делать? – помолчав, спросил Марсав.

– Да!

– Что ж, дерзай, сто тридцать второй! Удачи! Задницу прикроем.

– Позвольте идти со сто тридцать вторым ведомым! – донесся до Васьки сухой голос дварх-лейтенанта Арсана. – Платформ две, один истребитель может не успеть уничтожить обе.

– Хорошо, сорок восьмой, – вздохнул дварх-майор. – Иди. Другого выхода я все равно не вижу.

На общей волне раздалось еще несколько голосов желающих участвовать в безумном мероприятии. Особенно старались Сандер с Рамеком, досадуя, что сами не догадались, но дварх-майор запретил, заявив, что с него и двух самоубийц за глаза хватит. Васька не слушал препирательств друзей с командиром, он готовился к предстоящему бою. Почему-то сейчас мальчишка чувствовал себя полностью спокойным. На всякий случай он мысленно попрощался со старшим братом и вспомнил похороны отца с матерью, повешенных махновцами. Сейчас он шел мстить и за них. Засевшие на этой базе – такие же палачи, как и махновцы. Даже хуже, особенно если вспомнить, что они сделали в той несчастной колонии.

– Готов к старту, сто тридцать второй? – спросил Арсан.

– Включаюсь, – ответил Васька и отдал нужные команды биокомпу, подтвердив их разрешением командира.

«Внимание! – заверещал тот. – Запредельный режим чрезвычайно опасен для жизни! Повторяю, запредельный режим чрезвычайно опасен для жизни!»

«Заткнись, урод! – прошипел Васька. – Подтверждаю приказ о активизации запредельного режима. Приказываю запросить дварх-майора Марсава, разрешение дано им».

«Разрешение получено, – неохотно ответил биокомп через несколько секунд. – Начинаю активацию. И все же советую подумать».

«Поздно думать! – отмахнулся мальчишка. – Полный вперед, и пусть всем чертям станет тошно! Давай!»

В голове что-то взорвалось, яркий, непереносимо яркий свет ударил по глазам. Впрочем, не по глазам, а по тому, что в состоянии полного слияния заменяло глаза. Ваське хотелось кричать, но кричать он не мог. Тысячи новых связей мгновенно возникали в сознании и столь же мгновенно рушились, оставляя за собой только слабые намеки на что-то непонятное. Так лам-истребитель Васька не ощущал еще никогда, это было что-то невероятное. Все остальные истребители почему-то застыли вокруг в полной неподвижности, только некоторые очень медленно переползали с места на место, подобно мухам в патоке. Ах да, это его восприятие ускорилось в сотни раз и продолжало ускоряться. Какая-то хищная радость забурлила в душе, Васька внутри себя весело расхохотался и рванул живую машину с места.

Остальные пилоты молча смотрели, как два лам-истребителя в безумном вираже нырнули в мешанину каменных обломков и начали расстреливать их, прокладывая себе путь к орудийным платформам. Скоро только отблески плазменных пулеметов напоминали о двух безумцах. А еще через мгновение погасли и они. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что самоубийцы сумеют прорваться.

* * *

– Что делать будем? – спросил комиссар, присаживаясь на пол рядом с контрразведчиком.

– Не знаю, Ник, – ответил Никита, вздыхая, после чего выглянул из-за ящика и подстрелил особо настойчивого спецназовца. – Сглупили мы, похоже. Раньше нужно было этого адмирала брать, тогда бы успели уйти на крейсер.

– Что уж теперь говорить? – скривился тот, – Сделанного не воротишь. Думать надо.