Отзвуки серебряного ветра

Обнаженную плачущую девушку поставили перед столом, стоявшим у стены. Господин полковник, издевательски ухмыляясь, подошел к ней и приложил шипастый стержень к низу ее живота, прямо к трогательному, малозаметному треугольничку волос. Лана почти физически ощутила, как эти шипы раздирают ее тело. Но она сумела сдержать себя и не вздрогнуть, она находилась уже не здесь, она прощалась с миром. Только подняла голову и посмотрела полковнику прямо в глаза. Эсбешник в изумлении отступил на шаг — с лица девчонки почему-то исчез страх, лицо снова стало мертвенно-надменным, она смотрела на него в вызовом и презрением. Даже с яростью, он физически ощутил эту ярость, вытекающую из сузившихся глаз. Эсбешник в некотором недоумении покачал головой и отошел к генералу — похоже, что психологический портрет этой Ланы Дармиго оказался неверен. Что ж, посмотрим, какой она станет после изнасилования. Он отдал приказ ухмыльнувшимся оперативникам, причем четко дал понять, чтобы они были погрубее.

Девушку швырнули лицом на стол, сильные чужие руки прошлись по ее ягодицам и заставили раздвинуть ноги. Нет! Им не достанется то, что она хранила только для любимых своих, для тех, кто любил ее, и кого любила сама. Не достанется! Наполненная горечью и болью решимость нарастала в душе Ланы. Но как страшно и обидно ей было — ведь она только начала жить. Только узнала, что ее мечта о прекрасных городах может исполниться. Только поняла каково это — жить среди тех, кто тебя любит и понимает. Кто в тебя верит. И она не предаст их веру! Ради этого нужно умереть? Что ж, значит пришло ее время.

— Зря… — донесся до эсбешников почти неслышный, дрожащий голос. — Зря, господин полковник…

— Что, зря? — приподнял брови он.

— Зря вы тронули орден, — с насмешкой ответила Лана.

— И что же будет? — поинтересовался полковник, раздраженный странным спокойствием девчонки, которую по его приказу собрались насиловать. Непохоже это на нее, совсем непохоже.

— Увидите.

Лана, насколько смогла, подняла голову кверху и тихо сказала:

— Последний Дар. Активизация!

— Что за последний дар? — изумился полковник. — Мадемуазель Дармиго, не порите чуши, а лучше отвечайте на заданные вам вопросы.

Но что-то сильно беспокоило его, ощущение какой-то неприятности, а безопасник обычно доверял своей интуиции, она его никогда еще не подводила. Девушка не обратила на него никакого внимания. Из ее глаз продолжали литься слезы, но они были устремлены наверх, как будто она видела там что-то недоступное остальным. Из искривленных губ вдруг полились наполненные страстью слова, странные, непонятные господам безопасникам слова, они буквально звенели в тишине:

— Прощайте, братья и сестры мои! Я так много хотела сделать, так много городов построить. Я так хотела любить и быть любимой. Но мне не дали… Я ухожу. Прощайте и помните Лану Дармиго! Я люблю вас всех!

Полковник открыл было рот, чтобы сказать что-то насмешливое, но не успел. Яркая вспышка ударила по глазам, и взрывной волной его отшвырнуло к стенке. Тренированное тело не подвело, мгновенно сгруппировавшись, в руке появился плазмер. Но ушиб все равно оказался сильным и эсбешник далеко не сразу сумел подняться на ноги, шипя от боли. Затем помог встать отчаянно матерящемуся генералу. Первым, что они оба увидели, оказались обугленные трупы оперативников, собиравшихся по приказу шефа изнасиловать Лану. А между ними виднелось небольшое выгоревшее на ковре пятно, это было все, что осталось от несчастной девушки.

— Как это могло случиться?! — донесся до ушей полковника разъяренный рев генерала. — Как вы могли это допустить?!

— Но у девчонки не оставалось никаких устройств, ее тщательнейшим образом обыскали! — попытался защититься он от гнева начальства. — Кто мог предполагать, что в ордене даже у таких соплюх в тело встроен самоликвидатор?!

— Вы обязаны были подумать об этом! Вы обязаны были предположить! Проклятье, снова все сорвалось! А мне теперь с министров финансов объясняться, куда это мы дели такую прорву денег. Учтите, господин полковник, в следующий раз извольте усыпить орденскую сволочь и удалить самоликвидатор перед допросом.

Полковник вытянулся перед ругавшимся шефом и проклинал про себя дуру-девчонку. Он прекрасно понимал, что генерал не забудет ему этой неудачи, а фантазии в пакостях тому не занимать.

— Отключайте защиту, нечего зазря такую прорву энергии на ветер гонять! И начинайте операцию прикрытия. Нам здесь совсем ни к чему незваные гости из ордена. Действуйте по утвержденному ранее плану. Грузовоз готов?

— Да, ожидает на орбите.