Отзвуки убийства

«Хитер Глэдд! Хитер! Я вас люблю. Я готов миллион раз повторять это, твердить до конца своих дней.

Люблю вас, Хитер! Гадаю, посмею ли когда-либо сказать это, глядя вам в лицо. Конечно, посмею, если вы мне позволите. Я вел себя как простофиля, особенно в первые недели нашего знакомства, поэтому вам и не понравился. И теперь вы не хотите изменить своего отношения ко мне…»

С пластинки звучал голос Росса Данди. Хикс задумчиво смотрел на вращающийся диск.

— Бог мой! — в изумлении воскликнул Купер.

— Помолчите! — вырвалось у Хитер. — Вы и так уже показали себя. Довольно!

«…Но клянусь вам, я утратил контроль над собой. Никогда раньше такого со мной не случалось. Думаю, вы уничтожили первые записанные мною пластинки. Но если я не прав, то верните их мне. Я старался заинтересовать и повеселить вас, а теперь все это для меня вопрос жизни и смерти, потому что я не представляю себе, как смогу жить без вас. Люблю вас, ужасно люблю! В ту жаркую ночь во вторник вы не закрыли дверь, и я мог стоять в коридоре и прислушиваться к вашему дыханию…»

Хикс щелкнул выключателем.

— Не выключайте, — попросил Купер. — Хочу прослушать это до конца.

Хитер вскочила со стула и подбежала к письменному столу.

— Не смейте ставить вторую пластинку! Не смейте!

Хикс предусмотрительно загородил рукой стопку пластинок.

— Признаюсь, — сухо заметил он, — для меня это большая неожиданность. Скажите, ради всего святого, с чего это вам вздумалось тайком красться в два часа ночи, чтобы окрестить в воде ручья пачку пластиковых любовных писем…

— Не ваше дело! И не смейте ставить следующую пластинку!

— Если вам неприятно слушать, — невозмутимо заявил Хикс, — то идите наружу. Или возвращайтесь домой и ложитесь спать. Впрочем, готов пойти с вами на компромисс. При первом прослушивании стану воспроизводить лишь одну-две фразы. Сядьте на место. Вы прекрасно знаете, что если захочу, то смогу связать вас.

Хитер сделала еще один шаг к нему, заколебалась, а затем возвратилась к своему стулу и села.

Она часто дышала, ноздри раздувались от сдерживаемого возбуждения. Хикс поставил на проигрыватель другую пластинку.

«Я люблю вас, Хитер! Вчера у себя в комнате набросал то, что хотел записать на пластинке, но когда прочитал послание сегодня утром, нашел его глупым и бесцветным, поэтому порвал. Я никогда не смогу…»

— Одна фраза кончилась, — бросила Хитер.

Хикс снял с проигрывателя пластинку, поставил следующую и включил мотор.

«Вчера вечером я мечтал о вас, Хитер. Вы собирали на лугу цветы, не на нашем лугу, и я попросил вас подарить мне один…»

Хикс снял и эту пластинку и поставил очередную.

«Господи, позволь мне присесть и отдышаться! Да, я опоздала, но добираться сюда было ужасно трудно. Никогда не попадала в такое сумасшедшее движение…»

Хитер поднялась со стула с возгласом крайнего изумления. Хикс выключил проигрыватель. Купер вскочил, точно подброшенный ударом электрического тока, и теперь застыл как изваяние, приоткрыв от неожиданности рот.

— Марта! — воскликнула Хитер. — Это голос Марты!

— Разве? — спокойно спросил Хикс. — Но с какой стати? Среди любовных посланий к вам?

— Не знаю! — Хитер подскочила к письменному столу. — Я не… Дайте мне взглянуть! Дайте мне…

— Ну уж нет! — Хикс отстранил ее. — Вы неплохо разыгрываете сцену, но…

— Ничего я не разыгрываю! Пластинка ваша… вы подсунули ее.

— Заткнитесь! — грубо оборвал ее Хикс. — И не мелите чушь! Вы сами сказали, что здесь всего восемь пластинок. Вот они все на столе, и этот диск один из них. Это ваши пластинки, и вы чертовски хорошо знали, что на них записано. Вы ведь их прослушивали, а теперь прикидываетесь…

— Именно эту я никогда не прослушивала! Никогда! Но точно знаю, что это голос Марты! Моей сестры!