Outcast/Отверженный (СИ)

- Эштон... - начала я, но слова начали застревать в горле. Я действительно не знала, теперь как себя с ним вести. Он не убежал, он проводит меня до дома. Возможно, мы даже поговорим с ним, о том, что давно нам не дает покоя. И всё же, меня пугал его вид - немного отстраненный, задумчивый, и это несмотря на то, что пятнадцать минут назад, мы занимались любовью на капоте его машины.

- Я сделала что-то не так? - чуть не плача, наконец, спросила я, теребя края своего кардигана.

- Что? - спросил он, наконец, взглянув на меня. В его глазах я заметила удивление – Эштон явно о чём-то задумался, и я отвлекла его от тревожных мыслей.

- Останови машину. – попросила я, сжимая руки в кулаки. – Я хочу уйти, прежде, чем это сделаешь ты.

- С чего ты взяла, что я хочу уйти? – спросил Эштон, слегка, нахмурившись. Его глаза были сосредоточены на дороге, но было видно, что мои слова задели его.

- С того, что для тебя ничего не имеет значения, Эштон. Ты ведешь себя так, будто тебе вечно на всё наплевать! – выпалила я, повысив голос, и отвернулась от него, смотря в окно.

- Но мне правда на все наплевать. – усмехнулся Эштон, взяв меня за руку. Я вздрогнула от его прикосновения, и вновь глянула на него. – Кроме тебя. – добавил он, уже более тихим голосом.

- Мы приехали. – сказал он, отпуская мою руку и я последовав за ним, вышла из машины, направилась к своему дому. Охрана пропустила нас, не задавая лишних вопросов и Эштон вскинув одну бровь, уставился на мой шикарный дом, с витражными стеклами, огромным садом и бассейном с джакузи.

- Не верю, что тебе не нужно все это. – наконец сказал он, когда мы проходили мимо деревянной беседки, возле бассейна. От воды исходил, слабый голубоватый свет, но его было достаточно, чтобы я видела лицо Эштона.

- Эш, я всё та же, девочка, которая провела с тобой детство в приюте и в этих старых, муниципальных лагерях, с невкусной кашей и клопами в кровати! – возразила ему я, скрестив руки на груди. Эштон, слегка задумавшись, оперся на деревянную беседку и тяжело вздохнул.

- В какой колледж ты поступаешь? – вдруг спросил он, посмотрев на меня своим фирменным непроницаемым взглядом.

- Что? Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? – удивилась я, но заметив что, он говорит серьёзно, я ответила. – Ну конечно я мечтаю о Джуллиардской школе искусств. Но если им не понравится, мой танец и я не получу стипендию – то отец оплатит только Гарвард. И возможно Колумбийский.

- А знаешь, куда поступлю я? – спросил у меня он, прикрывая свои красивые глаза. – Никуда, Ванесса. Я набрал достаточно высокий балл, чтобы поступить в колледж – но мне никогда не хватит денег, чтобы оплатить обучение, даже если я получу самую высокую стипендию из всех предложенных. И зачем тебе парень, который никогда не сможет летать, так высоко как ты?

Я не верила своим ушам, да и глазам тоже. Впервые за долгое время, Эштон был до конца искренен со мной. Кажется, я начинала понимать, что происходит у него на душе и от этого мне не становилось легче. Всё это время, пока я жила полной, роскошной жизнью, Эштону приходилось несладко. Синяки, царапины, побои – кто знает, может это не следствие, его постоянных драк, а результат изнурительных побоев? Как же я была глупа и слепа, все эти годы. Я ни разу не захотела «копнуть глубже», разобраться в ситуации, понять, что его изменило. Ведь на все должна быть причина…

- Эштон…- сказала я, покачав головой. – Мне не важно, где ты будешь учиться. Я знаю, кто ты и на что ты способен, если захочешь. Неужели ты думаешь, что между тобой и мешком с деньгами я выберу деньги?

Эштон лишь усмехнулся, закатив глаза, прежде чем ответить.

- Ванесса, ты выберешь теплый дом, с прислугой и террасой на балконе. Выберешь красивую, дорогую одежду. Походы по ресторанам вечером в пятницу, поездки за границу – ты выберешь надежное будущее, в котором ты ни в чем не будешь нуждаться. А дети? Представь, на секунду представь, что у тебя будет ребенок. Разве ты бы хотела для него такого детства, которое было у нас? – спросил у меня Эштон, заставив меня закрыть уши руками. Я посмотрела на него – он жутко нервничал: его грудь опускалась и поднималась с бешеной скоростью.

- Эш, но у нас было замечательное детство! – прошептала я, взяв его за руку, сжимая его теплые, шероховатые, от работы пальцы. – Ты забыл? – мои глаза начали наполняться слезами, когда я посмотрела на него. – У меня был ты – мой друг, мой покровитель, мой защитник. Не знаю…может я бы и хотела надежного будущего для себя и своих детей, но только если бы их отцом…был ты. – осипшим голосом договорила я, сдерживая поток слез, который должен был вот-вот прорваться наружу.

Ничего не ответив, Эштон одним резким рывком притянул меня к себе и крепко обняв, прижал свои губы к моему виску. Он молчал, и я чувствовала его дыхание на своем лице. Я чувствовала себя в безопасности.

- Ты не знаешь меня, не знаешь каким я стал. – просто сказал он, оставив короткий поцелуй на моей щеке. Нежный и невесомый. – Я причинил тебе столько боли. Из меня бы вышел отстойный папаша. – добавил он, с легкой улыбкой.