Outcast/Отверженный (СИ)

Волосы спутанными волнами распадались по моим плечам, хотя, обычно, на тренировках я заплетаю их в косу, чтобы они мне не мешали. Они были светлые, неестественные и так сильно противоречили моим темно-карим глазам, к которым, почему-то, опять подступали слезы. Я не давала вырваться им наружу, сжала губы, прислушалась к музыке и начала танцевать. Я не следовала каким-то заученным движением, которые мы проходили с тренером, а танцевала так, как просила моя душа и эта музыка. Наверное, мне стоило записывать это на камеру, ведь интересно было бы увидеть свою импровизацию со стороны, но об этом я подумала уже позже.

Когда я сделала одно сальто назад, я услышала в зале странные шаги, и от испуга приземлилась неправильно, потянув мышцу. Застонав от боли, я села на полу, в отчаянии обхватив себя за ногу. И кого сюда принесло так не во время?

Тяжело дыша, я оглядела зал в зеркалах, но увидела лишь свое отражение. В последнее время мне все время кажется, что меня кто-то преследует, чудятся шаги, скрипы…

Я попыталась встать, но боль в ноге была настолько сильной, что я с трудом могла ею пошевелить. Танец больше не отвлекал меня от мыслей о прошлом, и они без стука врывались в дверь моего сознания.

Мой восьмой день рождения. Я помню, с каким нетерпением я ждала, когда Эштон поздравит меня, поэтому не уснула той ночью в предвкушении моего праздника.

Но за завтраком в тот день его не было. Убедившись, что он не заболел, а просто не пришел, я жутко разозлилась на него, ведь он должен был первым меня поздравить! Но во время школьного обеда он тоже не пришел, будто мой день рождения был для него пустым и незначительным событием.

У нас в приюте и так было мало поводов для праздника. Только Рождество отмечалось по-настоящему торжественно. Нам даже дарили подарки и накрывали праздничный стол. Но одного дня в году было катастрофически мало, чтобы повеселится.

Когда около пяти часов вечера я вышла из школы полностью расстроенная и униженная поведением друга, я наконец-то увидела его. Он стоял на крылечке и, как ни в чем не бывало, поджидал меня, одаряя меня своей светлой и чистой улыбкой. Я хотела обиженно пройти мимо, но мне это не удалось: Эштон схватил меня за сумку и повернул к себе:

- Несс, почему ты такая грустная? У тебя же праздник! – улыбаясь, заявил мне друг, как будто я сама не знала об этом.

- Ты не поздравил меня первым! – выдавила из себя я, надув губы. – Я думала, ты мой лучший друг.

- Ты такой ребенок, Несса. – Он нарочно сделал акцент на слове «Ребенок», хотя ему самому было всего лишь девять лет. – С днём рождения, – сказал он, закатив глаза.

- И это все? – возмутилась я, скрестив руки на груди.

- Конечно, нет. Думаешь, где я пропадал последние два дня? – он ухмыльнулся и, взяв меня за руку, повел за собой, не став выслушивать мои дальнейшие возражения.

- Отпусти меня! Куда ты меня тащишь? Мы должны быть в приюте через 10 минут! Иначе нас накажут, как в тот раз, забыл? – захныкала я, вырываясь из его рук.

Но мальчик уже в те годы был куда сильнее меня. Если честно, то он совсем не выглядел на девять лет. Даже девочки из средней школы иногда здоровались с ним.

Я возмущалась до тех пор, пока мы не дошли до какого-то странного здания, на котором висели огромные цветные плакаты с изображением героев мультфильмов и кино. Это был кинотеатр.

- Зачем ты привел меня сюда? – раскрыв глаза от удивления, спросила у него я.

- Мы с тобой пойдем в кино. Это мой подарок, Несса. – Он наклонился и поцеловал меня в макушку. – С днём рождения.

- Что? – переспросила его я, не веря своим ушам. – В кино? Ну а как же… Наказание? И откуда у тебя деньги?

- Это долгая история, – нахмурил брови он, но тут же улыбнулся: - К тому же, кино не такое дорогое, как ты думаешь. А насчет наказания не волнуйся… Джордж и Инди нас прикроют. Что-нибудь соврут нянькам. – Он засмеялся, и его смех был настолько заразительным, что я тоже не смогла сдержать улыбки.

Я просто обожала его. В моем сердце поселилось какое-то большое чувство к Эштону, но я не знала, что это за чувство. Я знала лишь то, что это все что у меня есть.

У него даже остались деньги на попкорн и газировку, и мы сидели вдвоем в полной темноте, наслаждаясь фильмом. Кино поразило меня до глубины души: эта была история о девочке, которая мечтала стать балериной. Поэтому я помню этот день – день, когда сама захотела танцевать. Мне нравилась её грация, красота и нежная музыка, под которую она танцевала. Я смотрела кино с открытым ртом, а Эштон смеялся надо мной весь сеанс. Вот такой совсем обычный поход в кино, который для любого другого восьмилетнего ребенка показался бы глупостью, но стал для меня целым событием.

Событием, которое подарил мне мой друг.

Поэтому сейчас было так сложно не думать о нем. Мне было просто обидно, что он всё это забыл. Вычеркнул из жизни. А я помню всё, как будто только для меня это имело значение. Наверное, так оно и есть.