Без устойчивости более мощный двигатель моего уличного автомобиля был не слишком полезен. Если бы я попытался проехать на нем повороты так же быстро, как на трековом автомобиле, я бы в конце концов плюхнулся в грязь. В контексте тренажерного зала моя уличная машина - это парень с огромными мышцами, который нагружает штангу тарелками, но постоянно получает травмы (и не может делать ничего другого, кроме как поднимать тяжести в зале). Трек-кар - это непритязательный на вид чувак, который может поднять мертвую тягу, вдвое превышающую вес его тела , сделать быструю подачу в теннисе, а на следующий день пойти бегать в гору. Он не обязательно выглядит сильным. Но поскольку он тренировался не только на силу, но и на стабильность, его мышцы могут передавать гораздо больше силы по всему телу, от плеч до ступней, защищая при этом уязвимые спину и коленные суставы. Он похож на гоночный болид: сильный, быстрый, стабильный - и здоровый, потому что его превосходная стабильность позволяет ему делать все это и при этом редко, если вообще когда-либо, получать травмы.
Очевидно, что мой уличный автомобиль был бы гораздо более комфортным для длительных поездок по дорогам; ни одна аналогия не является идеальной. Но это сравнение уличного автомобиля и гоночной машины работает, потому что заставляет нас рассматривать стабильность в динамических условиях. К сожалению, слова "стабильный" и "устойчивость" слишком часто объединяют со статическими терминами, такими как "сильный" и "сбалансированный". Дерево более устойчиво, чем саженец. Башня "Дженга" не может стоять без устойчивости. Но в контексте упражнений нас не так интересует, насколько жестко что-то стоит. Вместо этого мы хотим подумать о том, насколько эффективно и безопасно можно передавать силу через что-то.
Ключевое слово - безопасно. Когда не хватает устойчивости, вся эта дополнительная сила должна куда-то деваться. Если мощный двигатель моего уличного автомобиля передает дороге только часть своей мощности через шины, то остальная часть энергии утекает, теряясь, прежде всего, на трение и непроизводительное движение. Части автомобиля, которые не должны двигаться относительно друг друга, делают именно это. Как бы ни было весело дрифтовать на повороте, эта потерянная энергия разрушает шины и наносит урон подвеске. Ни то, ни другое не продержится долго. Когда такое происходит в нашем теле, эта сила (так это называется) рассеивается по пути наименьшего сопротивления - как правило, через суставы, такие как колени, локти и плечи, и/или позвоночник, любой из которых или все они в какой-то момент дадут сбой. Травмы суставов почти всегда являются результатом такой утечки энергии.
В целом, стабильность позволяет нам создавать максимальную силу наиболее безопасным способом, соединяя различные группы мышц нашего тела с гораздо меньшим риском травмирования суставов, мягких тканей и особенно уязвимого позвоночника. Цель - быть сильным, подвижным, гибким и ловким, когда вы перемещаетесь по миру.
В действии стабильность может быть великолепна. Устойчивость позволяет худому питчеру бросать молниеносные мячи. Устойчивость позволяет Каю Ленни кататься на огромных волнах в фильме "Челюсти". Но стабильность - это еще и то, что позволяет семидесятипятилетней женщине продолжать играть в теннис без травм. Устойчивость - это то, что не дает восьмидесятилетней бабушке упасть, когда она наступает на неожиданно высокий бордюр. Стабильность дает девяностопятилетнему мужчине уверенность в том, что он сможет выгулять свою любимую собаку в парке. Она позволяет нам продолжать делать то, что мы любим. А когда у вас нет стабильности, неизбежно случаются плохие вещи - как это произошло со мной, и с Софи, и с миллионами других людей, ранее имевших хорошую физическую форму.
-
Приступ боли в пояснице был лишь началом моей истории травм. Один из заплывов на Каталине я завершил с разрывом лабрума, который почти наверняка был усугублен тем, что я по четыре часа в день тренировался в бассейне и океане и продолжал это делать даже после того, как начал чувствовать боль. Более пятнадцати лет спустя мне все еще требовалась операция, чтобы исправить эту проблему. Такова была цена, которую я заплатил за чрезмерное увлечение одним конкретным видом спорта. Но прошло еще несколько десятилетий, прежде чем я начал по-настоящему понимать, почему я повредил спину.
Эти знания я получил благодаря Бет Льюис, бывшей профессиональной танцовщице и пауэрлифтерше, тренеру и гению движения во всем мире, которая в то время жила в Нью-Йорке. (Мы едва успели поздороваться, как она приказала мне снять футболку и присесть на корточки. Я повиновался, и она не была впечатлена. Я был подавлен. Я всегда считал себя человеком, который знает, что делает в спортзале. А теперь мне сказали, что я не могу правильно сделать даже простое приседание.