Овечья шкура

Коленька уже совсем собрался уходить, когда ко мне в кабинет нагрянул наш зональный из городской прокуратуры — Андрей Иванович Будкин, проверять приостановленные дела. Вообще-то Андрей Иванович озарял своим присутствием подведомственные ему районы крайне редко, только если в этих районах намечался какой-нибудь юбилей или похороны — и соответственно, маячила приятная перспектива того, что гостю на халяву нальют рюмочку и еще дадут закусить.

Я поломала голову, что привлекло нашего зонального в район на этот раз, и вспомнила, что зампрокурора по общему надзору, кстати — однокашник Будкина, сегодня собирался отмечать внеочередной классный чин. Но не в час же дня начинать злоупотреблять?

Однако Андрей Иванович, похоже, собрался убедить своего однокашника не медлить. Бросив переутомившийся взгляд на приостановленные дела, услужливо разложенные мной перед его носом, он кисло сообщил, что дел больше, чем он рассчитывал, поэтому он просит меня подготовить сводную таблицу с указанием номера дела, краткой фабулы, даты возбуждения, даты и причины приостановления, а также номеров розыскных дел в тех случаях, когда обвиняемый скрылся от следствия.

Это была серьезная работа, означавшая, что остаток дня я просижу за таблицей и на телефоне, выясняя у милиции номера розыскных дел. А учитывая, что в разгар рабочего дня опера тоже не сидят на месте, а сломя голову носятся по городу и стекаются в РУВД только к началу вечерней сходки, мне предстояло долго унижаться перед начальниками, чтобы те залезли в сейфы к своим подчиненным или в свои учеты и подняли номера розыскных дел…

Андрей Иванович между тем сообщил, что будет ждать результатов моей работы в кабинете заместителя прокурора района по общему надзору, и собрался отбыть, как вдруг, к моему удивлению, опер Васильков выдвинулся на первый план, пожал Будкину руку и представился, а потом, совершенно невпопад, но очень радушно предложил нашему зональному:

— А может быть, пока чайку?

Будкин, кстати, в отличие от меня, совсем не удивился, а счел это предложение совершенно закономерным. Пораскинув мозгами и, видимо, решив, что даже если его однокашник прямо сейчас побежит в магазин, стол все равно не будет накрыт раньше чем через час, он согласился пока испить чайку у меня в кабинете. Я не тронулась с места, с интересом наблюдая за тем, что будет дальше, зато Коленька развил бурную деятельность: вскипятил воду, насыпал в чайник заварки и заварил чаек по всем правилам, включая укутывание чайника льняной салфеткой; порывшись в моих ящиках, нашел пачку печенья и красиво разложил его на блюдце, после чего пригласил дорогого гостя к столу. Изумление мое все росло по мере наблюдения за его непонятной услужливостью, интуиция подсказывала, что добром это не кончится. И точно: как раз в тот момент, когда Будкин, не скрывая удовлетворения надлежащим приемом, наконец-то оказанным ему в этой вшивой районной прокуратуре (это явственно читалось на его лице), поудобнее усаживался возле печенья, сняв пиджак, а Коленька, словно официант, стоял у него за плечом с заварным чайником наперевес, что-то такое произошло. Я даже не уловила, что именно — то ли стул под Букиным качнулся, то ли он слишком сильно откинулся назад и боднул Василькова под локоть, но в общем, Коленька неловко вылил на зонального прокурора всю горячую заварку.

Мне стало плохо, когда я увидела насквозь мокрого Будкина, отплевывающегося от чаинок. Рубашка его пришла в полную негодность, а главное, он только чудом не обварился, хотя физиономия была красная — но это скорее от негодования.

Коленька чуть не заплакал, хлопоча над обгаженным Будкиным: он смахивал с него чаинки, полой своего пиджака вытирал ему шею и беспрестанно извинялся. Мне показалось, что он вот-вот встанет перед Будкиным на колени.

С трудом отплевавшись и схватив в охапку свой пиджак, Будкин отпихнул суетящегося Василькова и пулей вылетел из моего кабинета.

Я уже приготовилась утешать провинившегося Василькова, как вдруг заметила, что этот негодяй и не думает переживать, а ржет самым наглым образом. Я ничего не понимала до тех пор, пока он, отсмеявшись, не заглянул мне в глаза и не спросил:

— Слушай, я того облил, а? Это же тот нехороший человек, который твои версии задробил, да?

Я задохнулась было от негодования, но Андрей Иванович на самом деле так меня достал, что сердиться на Коленьку, как оказалось, выше моих сил.

— Где у тебя тряпка половая? Я сейчас эту лужу вытру, — пообещал Коленька как ни в чем не бывало, убрал следы праведной мести и отбыл с чувством исполненного долга, посмеявшись над моим заявлением, что это не метод.

— Метод, Машка, метод, вот увидишь. Можешь даже сводную таблицу не составлять, он к тебе больше носа не сунет.