Overlord: Право на жизнь. Том 2

— Демиургу для экспериментов нужно много смертных, в том числе людей. Где он стольких возьмёт? Никто не пойдёт к нему жить сам, даже если буферная зона напротив его ворот будет процветать. И хоть изначально он не знал, как ты ему пригодишься, но теперь… он был рад, что протянул тебе руку помощи, ведь ты уже произвёл впечатление вампира, что держит слово. Вряд ли он даже воплотит свои козни против тебя, раз уж вы договорились… — продолжала говорить Шалтир, а дыхание её стало чуть теплее. — Та самая амброзия? Отдаёт слегка… хотя с моим метаболизмом хотелось бы большую дозу. Кто бы мог подумать, что твои спиртзаводы, винокурни и нарколаборатории в конечном итоге будут меньше чем за неделю переделаны под производство зелий и антисептиков. Сколько конечностей было спасено? Сколько людей выжило благодаря такой мелочи? Я не очень сильна в цифрах, но Демиург сказал, что это был грамотный ход.

— Вы прямо обсуждаете меня? Что же, похвала от лучшего стратега Назарика мне льстит, — уклончиво отвечал я, хотя сам напрягся, ведь в прошлый раз во время такой казалось бы не принуждённой беседы Шалтир поставила меня перед непростым выбором и попыталась шантажировать пленённой Лирой.

— Да, обсуждаем. Как и других игроков, тех кто может стать друзьями или… врагами. Всё может поменяться так быстро и внезапно. Ведь сегодня они клянутся в любви, а завтра… завтра предают, — с каким-то презрением и пренебрежением произнесла Шалтир и даже не притронулась к следующему бокалу, просто пройдя мимо него к лучшим напиткам, которые оставались напоследок. — К Коциту ты тоже нашёл подход. Или вы просто были довольно похожи? Не знаю, но в своих отчётах он отмечал, что чему-то у тебя научился. Неужто его навыки были настолько низки? Или же ты чего-то не рассказываешь? Он даже как-то раз зашёл в Ашурбанипал, в нашу библиотеку, где я пытаюсь совладать с тем, чего даже не могу понять. Тит Анней Секундус сказал, что его интересовала история нашего мира. Многие игроки, не только наши создатели, переносили книги в Иггдрасиль. У нас имелось множество копий интересных трудов. Кажется… Коцит взял что-то… про Канны? Я даже не знаю это название страны или женское имя.

— Вероятно речь о городе, близ которого произошла одна из величайших и показательных битв истории истинного мира.

— Тот, который предпочёл мой Создатель, навсегда покинув Иггдрасиль и Назарик?

— Да, именно этот мир.

— Должно быть он действительно прекрасен и куда более… идеален… — полны тяжести были слова Шалтир, но истинные эмоции она всё равно скрывала, пытаясь спрятать их за комментариями вкуса очередного напитка. — Этот пока что самый лучший. Не знаю, что именно мне в нём нравится. Вроде всё просто и банально, а всё равно хочется попробовать ещё раз.

— С многими вещами так. Как и мы не выбираем предмет нашего интереса, ведь он обусловлен прошлым, что уже полностью проанализировано нашим разумом, который за считанные секунды решает даже то, в кого мы влюбимся. Хотя мне нравится этот напиток.

— Чёрный как смола. Почти не пахнет. Пф-ф-ф… нет, если прямо так нюхать, то прямо в ноздри бьёт слишком резкий запах. И жжёт… — после Шалтир лишь слегка коснулась губами напитка и тут же вернула его на место. — И запах по стать. Никакой мягкости, никакого многообразия. Словно был молотом ударили по вкусовым рецепторам с целью их уничтожить.

— Ха-ха, — просмеялся я, после чего сам взял бокал и осушил его до дна не поморщившись. — Да, так и есть. Дрянь ещё та, плюс в нём есть яд. Не слишком сильный, но который реально бьёт по вкусовым рецепторам, а потом по всему организму. Для тебя такая доза сущий пустяк.

— Травишься?

— Пытаюсь прокачать иммунитет к ядам. Всё же я подчиняюсь немного другим законам, нежели вы. Может и получится. Хотя вкус такой не только из-за яда…

— Ну да, можно же было добавить пряностей, перебить сладостью и сделать дрянь приятнее.

— Именно, но этого я не сделал. Потому что всё познаётся в контрасте. Когда пьёшь самое лучшее очень легко разучится ценить мелочи. Попробуй пятый бокал ещё раз.

— Хм… — Шалтир хоть и хмыкнула, но всё же послушалась и тот час удивилась. — Да уж, на фоне этой дряни этот напиток явно стал лучше.

— Как и вряд ли они лучше всего того ассортимента, что мог предложить Назарик. Но ты переходила от слабых версий к более сильным, начиная сравнивать напитки уже друг с другом, а не с тем, что ты пила в Назарике.

— И такое работает… с эмоциями?

— Такое работает во всём и везде. И пусть говорить о том, что прямо ВСЁ в этом мире относительно, я не решусь, но за людей могу сказать точно. Большинство из нас действительно крайне субъективны. Поэтому контраст становится важной частью как в поддержании иммунитета, так и в формировании собственного характера, а также в рационе питания.

— Интересно, я что-то такое читала, но… не запомнила. Тяжело зубрить то, что тебе вообще неинтересно.

— Не зубри, — предложил я, пожав плечами. — Найди то, что тебе нравится и делай это.