Овертайм

— Привыкай, Костя, тренеры они всегда такие! — нравоучительно пояснил парнишке Борис.

Тот остановился возле скамейки с хоккеистами и тяжело вздохнул. Со стороны это смотрелось смешно. Щуплый, маленький, с горящими голубыми глазами и длинными, как у девчонки, ресницами, он совсем не был похож на будущего покорителя ледовых полей, но изо всех сил старался выглядеть важно и уверенно.

— Виктор Петрович — хороший тренер, даже Тор это сказал, — ответил он с гордостью.

Настя невольно восхитилась им. Такой кроха, а уже с характером.

— И ты хочешь быть таким, как твой тренер? — спросила она.

Костя окинул хмурым взглядом ухоженную, хорошо одетую молодую женщину и ответил.

— Я хочу быть как Тор. Играть в НХЛ и зарабатывать большие деньги.

— Эх, парень… — Андрей присел рядом с ним на корточки. — Деньги не самое важное в жизни, а играть в НХЛ я ведь так и не уехал.

— Для меня деньги важное, — громко шморгнув носом, ответил Костя. — А ты обязательно будешь играть в НХЛ. Ты ведь лучший! Лучших всегда забирают туда.

Андрей невесело улыбнулся и потрепал парня по волосам.

— Я очень на это надеюсь…

От отчаяния и грусти, которыми были пропитаны последние слова капитана, у Насти сжалось сердце. НХЛ. Канада, Соединенные штаты, самые знаменитые хоккейные команды мира, лучшие из лучших хоккеисты… Достойные. И Андрей мог бы быть среди них. Его хотели «забрать», его приглашали. Он заслужил.

Только сейчас она по-настоящему стала понимать, насколько жестоко обошелся ее дядя с этим мужчиной. А позовут ли его через год? Сложный вопрос. Тридцатилетний форвард — не та лошадка, на которую ставят деньги. И как бы хорошо он не проявил себя несколько лет назад за океаном, прежние заслуги не всегда способны перевесить чашу с застарелыми травмами и возрастом. И Андрею, она не сомневалась, это было известно как никому другому.

— Андрюха, — Гагарин стянул с головы шлем. Мокрые от пота волосы сосульками свисали со лба. — Пошли переодеваться. Костю наверняка бабушка уже заждалась. Правда, Костян?

Гордый от того, что его назвали как взрослого, мальчик гордо расправил плечи.

— Да… Я пойду, — он нехотя сделал первый шаг в сторону раздевалки, затем обернулся и добавил. — А хорошо сегодня поиграли.

— На равных! — подмигнув, пробасил Конев.

Костя радостно засмеялся в ответ. Спустя несколько секунд от него и след простыл.

Остались одни хоккеисты, журналистка и Барская. Мужчины еще немного посидели, приходя в себя, а потом направились в раздевалку. Никто не проронил ни слова, лишь Иван взволнованно посматривал на друга. Тот старательно делал вид, что ничего не произошло.

В виду отсутствия дополнительных помещений, в качестве раздевалки Виктор Петрович отдал им собственный кабинет. Без душа и удобных вешалок, но никто и не думал жаловаться. Все прекрасно понимали, что от старого ледового дворца не стоило ожидать лучших условий. Они и сами были здесь всего лишь гостями.

* * *

Домой снова ехали вместе. В отличие от дороги в клуб, сейчас Настя не ощущала на себе пристального мужского взгляда. Уставшему капитану было не до того. Хотелось помыться, поесть и развалиться на своем огромном диване. Причем осуществлять это лучше всего было именно в такой последовательности. Только к пункту о «диване» он согласился бы добавить «в приятной женской компании».

Симпатичная, белокурая кандидатка в ту самую «компанию» с сосредоточенным видом вела автомобиль.

— Будешь теперь с нами кататься сюда? — Андрей достал из сумки шоколадный батончик, предложил Насте. — Я голодный страшно.

— В клуб? — недоумевая, переспросила она. — А зачем? Я ведь не хоккеист. Кушай сам, я не хочу.

— Как? А болеть, кто будет? — мужчина за раз откусил половину батончика. — Им ведь болельщики о-го-го как нужны. А болельщицы — это еще лучше!

Настя коротко глянула на него. Нет, не шутит, лицо серьезное.

— Думаю, Боря болельщицами Вас и без меня обеспечит.

— То есть, ты предлагаешь приучать молодежь к тому, что постоянно разные женские лица — это норма? — он снова откусил шоколадку и глубокомысленно прошамкал. — Прогрессивно…

Впереди на светофоре загорелся красный свет, и машина остановилась. Улучив возможность, Настя повернулась к своему собеседнику. Тот расслаблено закинул руки за голову, ожидая отповедь.

— Андрей, — голос звучал уверенно и строго. — Зачем ты меня провоцируешь?

Сердитый взгляд остановился на лице капитана. Секунда и раздражение сменилось изумлением. Ресницы дрогнули.

— У тебя кусочек шоколада на губах…

Она протянула к нему руку и аккуратно пальцем стерла крошку. Быстро, машинально, словно делала это сотни раз. Затем поднесла испачканный палец к своему рту, чтобы слизать шоколад и, вдруг осознав, что творит, остановилась.

От простой, незамысловатой интимности, которой насквозь был пронизан этот жест, вмиг стало не по себе.

Пряча глаза, Настя другой рукой нашарила в сумочке салфетку и вытерла палец. Надеяться, что он не заметил, было глупо.