Овертайм (СИ)

   Сомневаться в словах паренька не приходилось. И глаза, и одежда, и эта проклятая бессонная ночь - все говорило в его пользу. Сбежал.

   - Тренер сказал, что мне надо играть. Я способный, - он добела сжал кулаки, будто готов был силой отстаивать свою позицию. - А пожить я и здесь могу. Мне много не надо.

   - Здесь? Да... - Конев обвел взглядом убогую раздевалку с маленьким окошком под потолком. - Хоромы! А кушать что ты будешь, где будешь мыться?...

   - Боря, не надо, - видя, как опустились плечи мальчишки, Настя не выдержала. Страх и отчаяние Кости ощущались, как свои собственные. Будто не он сейчас стоял, как на заклании, перед грозным кумиром, а она сама... Много лет назад перед дядей. До ужаса знакомое ощущение, шрам на душе, который никогда не зарубцуется. Глаза защипало.

   - Настя, - Конев хотел сказать, что они бессильны в этой ситуации, но, вновь глянув на испуганного ребенка, передумал. - Ладно. Что сейчас делать будем? Ночь за окном.

   - Ночь... - как в тумане подтвердила Барская.

   - Вот! До утра все равно ничего не решится, а пацану оставаться здесь нельзя.

   - Нельзя...

   - К себе в квартиру я его забрать не могу - мал еще знакомиться с настоящим мужским бытом. Так что... - он обернулся к Насте и вопросительно приподнял брови. - Ну?

   - Костя, - она стряхнула с себя оцепенение. Решение было очевидно. - Давай, ты сегодня переночуешь у меня, а завтра мы что-нибудь придумаем?

   - Соглашайся, Костян! Так будет лучше, - Конев, наконец, поднялся на ноги. - Тетя Настя тебя и накормит вкусно, и спать уложит.

   - Но я хочу дождаться тренера, - мальчик попятился к стене.

   - М-да... - Борис потер колючий подбородок, соображая, как бы уговорить парня.

   - Я привезу тебя завтра сюда, - вместо него ответила Настя.

   - Обещаете?

   - Обещаю, - еще не до конца понимая, на что идет, подтвердила она.

   Мальчик недоверчиво взглянул на странную женщину, но больше ничего спрашивать не стал. Не посмел. Бабушка слишком хорошо его воспитала.

   ***

   В этот раз Фиат снова завелся по первому же повороту ключа. Машина будто жила своей жизнью, выбирая, когда преподносить неприятности, а когда исправно работать. Правда хозяйка об этом не задумывалась. Она вообще старалась не думать. Вращала руль, переключала передачи - ехала домой. Рядом на пассажирском сиденье дремал ребенок, чужой, одинокий и невероятно упрямый. Что его ждет? Великое хоккейное будущее или казенные стены детских домов и ПТУ, счастливое детство или беспросветное одиночество?.. Настя тихо вздыхала, изредка поглядывая на маленького пассажира. Собственные важные планы потеряли значение, а сомнения и тревоги, царившие до того в душе, сменил покой.

   Маленький серебристый Фиат вез двоих к высотному, современному дому в центре города. Ни спешки, ни суеты. И никто из сидящих в автомобиле не догадывался о том, что в это же самое время на другом континенте, в далекой Канаде, машина скорой помощи везла в больницу сжимающего зубы от боли хоккеиста. Не вовремя среагировал, не сгруппировался. Слишком много мыслей в голове, непозволительно мало внимания. Результат.

   Не так должен был закончиться этот день, не к тому стремились люди на разных полушариях необъятной Земли. Но что произошло - то произошло, наперекор планам и надеждам.

Зарисовка 4. На два континента

   Беззвездная ночь погрузила город в серую, непроглядную тьму. Даже снег не спасал. Словно на дне океана, за окном царили холод и пугающая тишина. Редкие огни автомобилей, как лучи батискафов, изредка разрывали пелену темноты и быстро исчезали.

   Женщине на широкой двуспальной кровати не спалось. Несмотря на усталость и позднее время, сон никак не желал приходить. Вместо него в голове роились мысли, и вспыхивали яркими образами картинки из прошлого и настоящего: сжимающий ее в объятиях на этой кровати любимый мужчина; его отрешенный, прощальный взгляд в экране ноутбука; десятки безликих дней и хрупкая надежда на новую жизнь. Без Него, но семьей. С ребенком. С частичкой чужого, неизвестного ей человека. Хрупкий шанс стать матерью.

   Тоска запустила липкие щупальца в душу, обхватила безысходностью. Мысли впились иголками в виски, разослали по телу боль. Одна. Во всем мире одна. Никому больше не нужная, цветущая внешне и увядшая внутри. Настя провела ладонью по лицу, стирая жалость. Устала, и от нее тоже. Надо спать. Снова смежила веки. Вдох-выдох, медленно. Мысли прочь, спокойствие и сон. Не вышло. Из соседней комнаты донесся глухой стон, и ее как холодной водой окатило.

   - Костя! - губы прошептали имя, и руки тут же схватили с прикроватной тумбочки халат.

   Мальчик спал неспокойно. Тяжело сопел, по шею укутавшись в теплое одеяло. Волосы на лбу слиплись от пота, но не раскрывался. Одеяло - защита, под ним спокойно. Как рядом с бабушкой. Та обнимала его во сне, шептала на ухо какие-то слова, ласковые и добрые. О взрослых, которых нужно слушаться. Об учебе, которая прокормит. О собаке, которую он заведет, когда станет большим. Собаку хотелось очень, ради нее и взрослых, и учебу можно было перетерпеть. Он сильный, он со всем справится. Так все говорили.