Овертайм (СИ)

   Лучше бы она его ударила. По лицу, наотмашь. Даже это было бы гуманнее. Багровея от ярости, Андрей сжал кулаки. Сдержался, хотя руки так и чесались отшлепать ее хорошенько, выбить всю эту дурь, что наговорила здесь о себе.

   - Настя, ты хоть понимаешь, что несешь? - он подошел вплотную. Глаза в глаза, дыхание у обоих учащенное, и густой аромат водки бьет по носу. - Что за бред?

   - Понимаю, Андрей. К сожалению, слишком хорошо понимаю, - она не сдвинулась с места. От холода кожа стала гусиной, а соски напряглись. Но она стояла, сверкала своими дико горящими глазами и говорила. То, что не слышал никто и никогда, то, что накипело и рвалось наружу. - Я слишком часто за свою жизнь видела недоуменные взгляды и раздражение мужчин. Какой удар по самолюбию - не смогли удовлетворить женщину! С другими за пятнадцать минут на все про все удавалось, а с этой - нет. Фригидная! Клеймо! О, как же хорошо я знаю его горький привкус и запах одиночества!

   - Какие-то глупые бабские обиды, - Андрей еще больше завелся.

   - Обиды? - крикнула, срывающимся голосом.

   - Да, обиды. Не имеющие никакого отношения к реальной жизни.

   - Очнись, Андрей! О каких отношениях может идти речь, когда в постели с мужчиной холодная рыбина? Когда прелюдия длится час, и никто не даст тебе гарантии, что все закончится, как надо. А ведь мужчинам надо! Супербизоны хреновы! Победители, - последние слова вырывались с бессильным стоном. - Вас ведь, если не обмануть, развернетесь и уйдете, навсегда. Если ни с первой, так со второй неудачи. У вас эго чувствительное, не дай Бог подставить под сомнение свое могущество.

   Жестко и хлестко. Настя била по цели со снайперской точностью. Мучительно припоминая, а случались ли неудачи у него, Андрей молчал. Неужели и там была ложь?

   - Не мучайся, - хрипло, словно прочтя его мысли, ответила женщина. - Все врут. Кто-то реже, кто-то чаще. Кто-то ложится под первого встречного, спасаясь от одиночества, кто-то имитирует, чтобы удержать лучшего. У твоих, уверена, даже шанса не было на честность. Ты слишком хорош, чтобы знать правду. Такими не рискуют.

   Андрей скривился, как от зубной боли. Верить в сказанное не хотелось.

   - А муж? - ухватился за последний аргумент. - Ты говорила о пяти годах брака.

   Глаза Барской вмиг стали стеклянными, напряженные плечи поникли.

   - Он знал, - голос звучал тихо. Обреченно. Слишком просто было все в ее браке. - Занятой бизнесмен. Десять минут утром и пять - вечером.

   На вздохе дыхание мужчины замерло. Дикость. Внутри все похолодело. Подобная арифметика не укладывалась в голове. Захотелось срочно что-нибудь разбить.

   - Мне было сносно, а его устраивало. Пять лет идеального замужества... - Настя закрыла глаза и еле слышно добавила. - Я ненавидела нашу кровать.

   - Черт! - Таранов уже не мог сдерживаться. Кулак с глухим ударом опустился на стол. Костяшки в кровь.

   - Но, - вздрогнув, она продолжала, - хуже всего было, когда хотела я. Хотела по-настоящему, до слез. Это было безумие. Когда с ума сходишь от желания, а справляться приходится самостоятельно, позорно прячась в ванной. Или выпрашивать свой час... У уставшего мужа. Принимать ласки, зная, что они ему поперек горла, что он борется со сном и отчаянно ждет завершения. Долго, утомительно и противно. Тогда я проклинала себя.

   - Насть... - он больше не мог слушать. Каждое слово било по нервам. Хотелось придушить кого-нибудь... Кого? Ее мужа. Да, его в первую очередь.

   А Настя все продолжала свою мучительную, жестокую исповедь.

   - Я проклинала и снова смирялась. Жила дальше, болела, бегала по врачам, истощала себя морально и физически. А однажды зимой произошел случай. Была сильная метель, видимость нулевая, холод и ночь. Я оставила машину на стоянке, а дойти до дома не смогла. Не было сил, не захотела. Спасли чудом. Сосед заметил странный сугроб в двух метрах от крыльца. Врачам тогда пришлось здорово со мной повозиться. Когда пациент не хочет жить, даже ангел-хранитель складывает крылья. К счастью, дяде сам черт не брат. Вытащил и с того света, и из брака. Не спрашивая ни о чем, за что я всегда буду ему благодарна, - женщина перевела дыхание, больше ни о чем рассказывать не хотелось. - Ну как, ты все еще хочешь меня?

   - Я хочу водки.

   - Понимаю, - нечто подобное она и ожидала. Правда всегда отпугивала.

   - Ни хрена ты не понимаешь! - Андрей махнул рукой и сгреб ее в охапку. Совсем холодная. Женщина вздрогнула. - Замерзла, глупая?

   - Очень...

   Больше не было ни стонов, ни вздохов. Лишь один долгий и безгранично нежный поцелуй.

   ***

   Где в квартире находилась кровать, забыл даже ее владелец. Забыл с того самого момента, когда ощутил на своих плечах женские ладони. Он помнил, что нельзя спешить, нельзя пугать своим напором, и совершенно не помнил, где злосчастная кровать. Ловил губами горькие, отчаянные женские всхлипы, гладил хрупкие плечи, спину, стискивая ягодицы, и куда дальше идти, не знал. Впервые.

   Прежний богатый опыт ничем не мог помочь. В утиль его! Требовалось иначе. Но как?

   - Подскажи мне, - прошептал, целуя мочку уха. - Пожалуйста.