Выпили. Сантехник сел и взятым наугад серебряным крючком ударил в розмах по лангусту, надеясь хотя бы не пропороть себе руку. Что-то пергаментно шуршащее увиделось ему в дымящемся недре, и с восклицаньем удивления он вилкой выволок из лангуста на стол потрепанную бумагу.
— Ты глянь, рак-то с секретом, — сказал единорог.
— Письмо, — справедливо предположил Генподрядчик.
— И как долго они у вас идут? — спросил сантехник. — В неделю успевают?
— Да нет, обычно у нас так не посылается, — растерянно сказала владычица. — Если только что-то экстренное.
— Читай, — сказали друзья.
— Слов мало уцелело, — вымолвил сантехник. — Совсем мало… Только это:
— Небогато, — с разочарованием сказал Генподрядчик.
А единорог уже кричал, раздирая своего лангуста:
— И у меня! И в моем! Глядите!
— Дай сюда, испортишь, — заботливо сказал Генподрядчик.
— Сам прочту! — кричал единорог, но, поскучнев, сказал: — Хотя ладно, держи.
— На латыни, — сказал Генподрядчик. — А печать та же.
— Восстановим текст, — сказал сантехник.
— Читайте же, — нетерпеливо распорядилась владычица.
— …
— Те же слова уцелели, — досадливо сказал сантехник. — Вот не везет.
— Еще поищем? — азартно предложила владычица.
При рассмотрении оставшихся двух лангустов в том, что принадлежал Генподрядчику, нашелся английский вариант письма, а в том, который достался владычице, был обнаружен лоскут от протектора и конфетная бумажка с надписью: «Любить — значит перестать сравнивать. —
Генподрядчик прочел последний вариант.
—
— А печать прежняя? — спросила владычица. — С вороном и конторкой?
— С вороном и конторкой, — подтвердил Генподрядчик.
— Это он, — с волненьем торжества сказала владычица. — Это Репарат. Он нашел стол.
— Какой стол?
История была такова.