Овидий в изгнании

Генподрядчик тревожно посмотрел ему в лицо, боясь увидеть там печать обреченности, какая, говорят, проступает на иных лицах пред великими битвами, — но со вздохом облегченья не увидел ее там: Сантехник был невесел и необщителен, но, кажется, гроза не собиралась над ним, и Генподрядчик потрепал его по плечу.

— Ладно, потерпи, — сказал он. — Увидим еще небо в алмазах. Немного осталось.

Под ними проплывала Атлантида, с ее мостами, общественными зданиями, царскими палатами и известным храмом Посейдона, превратившимся в плавательный бассейн.

— Красота какая, — промолвил Ясновид. — Отчего она затонула?

— Счастье приводит с собой гордость, — афористически заметила владычица. — А бедствия отрезвляют.

— Это как-то слишком кардинально, — усомнился Генподрядчик. — Можно было сначала хоть душ Шарко попробовать.

— Причиной большинства затоплений, — сказал сантехник, — являются засоры фановой трубы.

— Зуб даешь? — спросил Генподрядчик.

— Не первый год столярить, — отвечал сантехник. — Особенно в крестовине. Крестовина — это вообще гиблое дело, и, я тебе скажу, если б у них были нормальные крестовины, то еще неизвестно…

— Вон он! — воскликнула владычица.

Двухтумбовый стол мирно стоял среди жемчужных голотурий. Они сделали над ним круг и опустились. «Я рад вас приветствовать!» — звучно сказали им из водорослей. Осьминог с человеческой головой, украшенной ровно подстриженными седыми баками, выбрался на ровное место и склонил голову перед прибывшими. «Могу ли я осведомиться о здоровье моего владыки, короля Хариберта?» — спросил он. Услышав от Прелесты обо всем, что произошло в столице за время его путешествия, капитан Репарат скорбно вздохнул и вновь склонился перед своей новой владычицей. «Искренне надеюсь, — сказал он, — что в нелегкую годину женская рука сможет держать кормило власти не слабей, чем держала мужская». — «Да, это его стиль», — сказал Генподрядчик, толкнув сантехника в бок. «Вы получили мое письмо?» — спросил Репарат. «Иначе бы мы не были здесь, — с улыбкой сказала владычица. — Но оно дошло до нас поврежденным. Разрешите наш спор: к чему относилось слово „глубочайшей“?» Репарат сосредоточился. «Я помню это письмо, как сейчас, — сказал он. — „Я, капитан Репарат, нашел стол, и с глубочайшей радостью сообщаю, что жду Вас близ него, на расстоянии полутора часов пути со скатом мантой, движущимся скорейшим образом, строго на северо-северо-восток от Вашей столицы, а в ожидании Вашего прибытия буду делать все, что в моих силах, чтобы сберечь стол“. Вам удалось разобрать это?» Все переглянулись. «Ну, как выясняется, не совсем», — сказала владычица. «Так почему же вы здесь?» — с удивлением спросил Репарат. «Как обычно, повезло», — сказал Генподрядчик. «Что же это мы стоим, — быстро сказал Репарат. — Прошу к столу».

Они обошли кругом, наблюдая его внушительные, но лаконичные черты и произнося все, что следует произносить в таких случаях, именно: «Теперь так не делают», «А с виду совсем обычный» и «Я точно такой же на распродаже в райкоме комсомола купил, в девяносто первом году». — «Испытать бы, — сказал Генподрядчик. — А то, может, у него уже срок вышел». — «У работы богов срок не выходит», — с гордостью сказал Репарат, гладя щупальцем полированные грани. «А на чем испытать?» — спросила владычица. «Одну минуточку, — сказал сантехник. — У меня есть тут на примете один текст, взывающий к доработке». С этими словами он зашел за водоросль, а с другой ее стороны не вышел, произведя этим жестом определенное впечатление в обществе, так что, когда минуту спустя он сказал им в спину: «А я уже тут», все обернулись и посмотрели на него, как африканские дети на льва Бонифация. Обладая, как известно читателю, сверхчеловеческими способностями, сантехник не уставал использовать их на благо людям, и в настоящий момент, пока все стояли в ожидании, быстренько смотался в десятую главу, где беспрепятственно забрал «Алые ткани» ci-devant автора, вызвав смущение коллег своим сухим видом, в то время как его вторая ипостась мылась, лелея в душе (это, кажется, опять вышел каламбур) праведное раздражение.

— Вот это утилизуем, — сказал он, помахивая «Тканями». — Как исходный материал. Куда вставлять?

— Вон приемное окно, — указал Репарат, имевший время освоиться с механизмом.

— А выходить продукт откуда будет?

— Там сверху отпускная щель, залезай.

Сантехник вспрыгнул на стол.

— Погоди, тут параметры надо задать, — сказал снизу Генподрядчик. — Спидометры всякие, чтоб не разгонялся. Шкала народности.

— Народность ставь на максимум, — сказал сантехник. — Да не сорви рубильник-то, а то понесет. Дальше чего?

— Историзм. В диапазоне от подлинного до декоративного.

— В чем измеряется? — с интересом спросил сантехник.

— Тут какое-то «Фом.». От нуля до ста пятидесяти их.

— Аббревиатура, видимо, — решил сантехник. — Фукидид, Оттон, Мишле. Поставь где-нибудь семьдесят пять-восемьдесят, больше не надо.

— Жанровые ожидания. Два варианта: «оправ.» и «не оправ.».

— Ставь «оправ.». Чего еще?

— Еще баланс света и тени.