Овладевая минотавром

Получаю ли я удовольствие от того, что шлепаю его по заднице, когда он ходит вокруг меня, чтобы разложить палочки для еды и наполнить мой бокал? Держу пари, что получаю.

Растущая выпуклость спереди на фартуке говорит мне, что мы оба получаем именно то, что хотим, — именно то, что нам нужно. Боже, прошло слишком много времени с тех пор, как мы по-настоящему играли вот так.

Он подает яичные рулетики, и я кладу ноги на стол, чтобы съесть свои, откидываясь на спинку стула и обдумывая все то, что я хотела бы сделать с ним сегодня вечером. Есть одна вещь, которую мы еще не пробовали, хотя и говорили об этом. Интересно, готов ли он?

— На колени передо мной, красавчик.

Джарра опускается на колени рядом с моим креслом, и я кормлю его из рук, наслаждаясь тем, как он засасывает мои пальцы в рот и смотрит на меня своими слишком красивыми глазами.

Как я вообще могла списать этого замечательного парня со счетов, назвав долбоебом? В нем гораздо больше слоев, чем ярлыки дорогих брендов или его должность. Он просто великолепен с моими детьми, он заботливый и энергичный парень, и, самое главное, он души не чает во мне. Я никогда не понимала, как сильно мне это нужно.

Когда мы заканчиваем есть, я чувствую исходящее от него напряжение. Черт возьми, оно, наверное, и от меня исходит волнами.

— Иди прими душ. Убедись, что ты хорошо помылся, а затем ляг лицом вниз на кровать и жди меня.

Он встает и быстро целует меня, затем спешит подчиниться. Я пользуюсь моментом, пока бежит вода, чтобы собрать вещи, которые я спрятала вне досягаемости маленьких ручек. Было хорошо иметь свое собственное жилье. Мне нравится, что Джарра сделал это для меня. Реальность последних нескольких месяцев, однако, такова, что мы с детьми ночевали здесь больше, чем дома. Мне пришлось принять дополнительные меры предосторожности, чтобы они по ошибке не нашли ни одной из наших игрушек!

К тому времени, как я направляюсь в спальню, я уже предвкушаю реакцию Джарры. Он так хорошо выглядит, растянувшись на кровати, что я ловлю момент, чтобы насладиться его видом: подтянутая задница, хвост с кисточкой и широкие плечи. У меня кружится голова от осознания того, что вся эта сила в моих руках.

Как только он чувствует мои руки на своей обнаженной спине, он стонет. Я не тороплюсь, массирую мышцы и снимаю напряжение в них, наслаждаясь его теплой кожей и мужественными формами.

Когда я перехожу к его заднице, я уделяю ей особое внимание. Я хорошо работаю с тугими ягодицами, постепенно скользя пальцами все ближе и ближе к его маленькой дырочке.

— Помнишь свое стоп-слово, — шепчу я.

Джарра стонет и утыкается лицом в кровать.

— Президент Буш. Черт. Почему я выбрал это?

Мы оба смеемся. Затем я прижимаю скользкий, смазанный палец к его заднице, и он замирает.

— Плохо?

— Нет, — его хвост отлетает в сторону, и я замечаю, что он приподнимает бедра, подталкивая их ко мне. — На самом деле очень хорошо. Продолжай.

— Что это было? — я ругаюсь.

— Пожалуйста! Продолжай, пожалуйста, Моя Леди. Прошу прощения.

— Намного лучше.

Я работаю с его задницей, пока она не становится приятной и влажной, затем погружаю палец внутрь, и он втягивает воздух. Сначала она туже, чем я думала. Он напрягается, затем расслабляет мышцы, и внезапно мой палец проникает намного глубже. Он стонет.

Довольно скоро я нахожу ритм. Это не сильно отличается от пальцах в моей собственной киске, за исключением угла и того, насколько он тугой. Когда я чувствую, что он расслабляется еще больше, я решаю, что пришло время попробовать еще немного.

— Перевернись.

Он поворачивается, и его глаза расширяются, когда он видит меня, стоящую над ним на коленях. На мне черный тонкий страпон, закрепленный на бедрах ремнями. Я наклоняюсь и касаюсь его. Что-то в этом заставляет меня чувствовать себя невероятно могущественной. Возможно, страх в его глазах или дикая улыбка, но во многом это связано с тем, как его толстый, налившийся член подпрыгивает, когда он смотрит на меня.

— Боже мой, ты так чертовски опасно выглядишь.

Я ухмыляюсь.

— Спасибо. Я не уверена, что нам стоит использовать это сегодня, но я хотела, чтобы ты это увидел. Я хочу, чтобы ты почувствовал это на своем бедре, пока я буду ласкать тебя пальцами. Ты готов?

Он кивает. Я вижу, как подрагивает его горло, когда он сглатывает.

— Хотя ты не будешь кончать, хорошо?

— Святое, гребаное дерьмо, — это последняя связная вещь, что я слышу от него на долгое время.

Я беру его член в одну руку, медленно двигая ладонью вверх и вниз по всей длине, одновременно проталкивая два пальца в его задницу. Я двигаю ими внутрь и наружу, стараясь соответствовать ритму своих поглаживаний. Он сжимается и расслабляется снова и снова, задыхаясь и хватаясь за простыни.

Его голова мечется по кровати, рог цепляется за резиновое изголовье, которое мы установили, и это заставляет его некоторое время оставаться неподвижным.

Пока я работаю с ним, его член становится толще в моей ладони, сочась на кончике, пока я не понимаю, что он готов взорваться.