Овод

– Демагогия какая-то получается… Как жить, если никому не верить?

– Спокойно. Веришь только в себя, полагаешься только на себя и помочь можешь только сам себе. Иначе придётся снова и снова разочаровываться в людях, пока не усвоишь жизненные уроки. И дай бог, чтобы к этому моменту ты остался жив.

Не знаю о нём ничего, кроме прозвища, но слова Овода заставляют посмотреть на него иначе. В его жизни случилось нечто, что заставило потерять веру в людей. Во всех или конкретных? Судя по всему, во всех. Я иная, я верю. Ситуация с Владой не в счёт, потому как к ней я доверием не прониклась сразу. Меня не удивило решение избавиться от меня, лишив всего, что создал отец. Ударом стало решение выдать замуж против воли. Что ждало меня, не сбеги я вчера из отцовского дома? Как ко мне отнёсся бы Тафанов? Кем бы я для него стала? Ответы мне неинтересны, да и вряд ли я смогу предугадать варианты, не развращённая миром, о котором, как я понимаю, моя мачеха знает куда больше меня.

– Я верю Тиму. А сейчас верю тебе.

– Глупо. Последнее.

– А у меня есть варианты? Как видишь, нет. Либо я тебе верю, принимаю помощь и условия её оказания, либо покидаю машину и остаюсь одна. В каком случае я имею шанс выбраться и получить возможность начать новую жизнь? Во втором. Так что до момента, пока мы не окажемся в Тольятти, мне придётся тебе верить. Ты можешь назвать это глупостью, я же назову рациональным решением в условиях конкретной ситуации.

– А если я не оправдаю твоё доверие?

– Для меня это станет жестоким уроком, из которого я сделаю выводы. Если останусь жива.

– Быстро учишься, Цветочек.

– Мне почему-то кажется, что за время нашего путешествия ты преподашь мне не один урок.

– Посмотрим на твоё поведение.

Начинает темнеть, а встречные машины слепят ярким светом фар. Вижу знак, что через два километра заправка.

– Сделай остановку на заправке. Мне нужно в туалет.

Вспоминаю слова Овода, что пассажиры-женщины со множеством запросов, но терпеть не могу. Цокает, но всё-таки выполняет просьбу. Я всё же за его услуги плачу немалые деньги, которых у меня пока нет. Но мгновенно вспоминаю, что я по-прежнему босая. Овод покидает машину, а через минуту открывает мою дверь.

– Надевай и топай. – Передо мной плюхаются сланцы.

– У тебя была обувь? И ты молчал? – возмущаюсь, стягивая носки, и радуюсь, что могу пройтись. – У тебя в багажнике всегда лежит пара нужного размера?

– Купил на заправке. Там, где ты возомнила себя марафонцем. Ещё вопросы?

– Денег дашь? Хочу воды и леденцов, а ещё зефир.

– Хватит жрать сладкое. После него хочется пить, а соответственно, в туалет. Останавливаться каждые десять километров я не буду. Либо терпи, либо…

– Под себя?

– Рискни, – прищуривается, – и в считаные секунды в машине я останусь один.

Встаю в полный рост, чувствуя себя мелкой по сравнению с Оводом. Атлетическим телосложением не отличается, но есть в нём что-то пугающее и давящее. С таким не стоит спорить, да и злить не желательно.

– Ты со мной? – делаю два шага, но замечаю, что блондин опёрся на машину, приготовившись к ожиданию.

– Сама. У тебя пять минут. Решишь пробежаться – догонять не стану.

Киваю и иду в нужное место, понимая, что Овод шутить не намерен. Теперь нет. Вариант остаться одной без документов и денег чёрт знает где не привлекает. Посещаю туалет, покупаю крекеры, несладкие палочки, леденцы и воду, посматривая на часы и стараясь уложиться в отведённое время.

– Четыре минуты пятьдесят три секунды, – демонстративно смотрит на телефон. – Уложилась.

– А если бы нет? Оставил бы меня здесь? – запрыгиваю на заднее сиденье, удивляясь галантности Овода, предусмотрительно открывшего дверь, но затем понимаю, что сделано это для того, чтобы исключить сильный хлопок.

– Можешь проверить на следующей остановке.

Проверять не намерена, потому что он избавится от меня не раздумывая. Сожалеть не будет, переживать тем более. В его жизни я короткий эпизод.

Выруливаем на трассу, но блондин молчит, лишь крутит головой, посматривая в боковые зеркала. Напряжён и сосредоточен, чем пугает. Причина его недовольства не я, но что-то заставляет его нервничать. Хочу понять что, но спросить не решаюсь. Нас обгоняет патрульная машина с проблесковыми маячками, подрезает, требуя съехать на пустой паркинг. Овод снижает скорость, следуя за машиной, но останавливается в нескольких метрах и ныряет рукой под своё сиденье.

– Если он потребует, чтобы ты вышла, подчиняешься и идёшь за ним.

– З-зачем?

– Рот закрой и выполняй. Если не хочешь снова увидеть мачеху.

Мужчина в форме медленно идёт в нашу сторону, наклоняясь, чтобы посмотреть на номер, а затем обходит машину и останавливается около водительской двери, показывая Оводу жестом опустить стекло.

– Причина остановки? – Блондин задаёт вопрос первым.

– Номера не местные. Из Москвы?

– Да. С каких пор у нас запрещено свободное передвижение между регионами?

– Не запрещено. – Мужчина наклоняется, заглядывая в салон и направляя на меня свет фонарика. – Предъявите документы.