Овод (СИ)

Мачеха и Эрнест затыкаются, повинуясь приказам, как натренированные овчарки. В моменте провожу параллель с семьёй Цветочка, понимая, что мы с ней в одинаковой роли ненужных и отброшенных в сторону. Она сжалась, хотя жадно посматривает на еду, не решаясь приступить. Накладываю ей всего понемногу, вручив вилку и кивнув. Мне нужно, чтобы она поела и перестала нервничать, иначе потом её накроет, а я получу дёрганую девчонку. Пара кусочков через минуту оказывается на её коленях, но я молча удаляю салфеткой, не акцентируя внимание присутствующих, для которых мы дерьмо, случайно оказавшееся в их идеальном мире.

Папаша перекидывается с Ольгой короткими фразами, не касаясь меня, Майи и сейфа, который, уверен, не даёт ему покоя. Он всю ночь просидит перед открытой дверцей, наслаждаясь предвкушением объявления, что информация, которой располагал Потоцкий, теперь в его руках.

– Спасибо за ужин, – поднимаюсь, как только Цветок показывает, что наелась. – Какая комната?

– Твоя, – коротко бросает отец. – У девушки соседняя.

Папаша решил изолировать Цветок, засунув в гостевую спальню, расположенную за стеной. Не нравится, что она со мной или же имеет виды сам? Неприятное чувство обжигает изнутри, а влажная ладонь Майи свидетельствует о нежелании оставаться одной. Но с хозяином дома лучше не спорить, поэтому провожаю девчонку до двери, открывая и позволяя осмотреться.

– Она такая огромная… – стоит посреди спальни. – По площади больше, чем квартиры, в которых мы ночевали. – И кровать эта… – мнётся, посматривая на массивные деревянные стойки и тяжёлый балдахин. – Мне кажется, я на ней буду крошечной точкой…

– Я за стеной, – показываю вправо, – прими душ, отдохни, утром уедем.

– А с тобой нельзя?

– Нет. Здесь мы подчиняемся его правилам, – говорю об отце, который получил возможность приказывать. – Ты в безопасности.

– Правда?.. – подходит, проводя ладошками по груди.

Я устал, но своими прикосновениями Майя запускает неконтролируемую реакцию, которая может вылиться в громкие звуки и исполнение обещанного. Не здесь и не сегодня.

– Да, – убираю её ладони. – Спокойной ночи.

– Янис, – бросает вслед, чтобы привлечь моё внимание: – Сладких снов.

Глава 17

Захожу в спальню, где, кажется, ничего не поменялось с момента моего отъезда. Папаша сохранил в первозданном виде. Вопрос «зачем?» я задавал неоднократно, так и не получив ответа. Скидываю шмотки, выключаю свет и валюсь на кровать.

Устал. Настолько, что в висках пульсирует, а тело ноет, взывая к совести и умоляя отдохнуть. Закрываю глаза, надеюсь на тишину и покой, но тут же слышу скрежет, словно кто-то тащит по полу нечто тяжёлое и издающее противные звуки. И, судя по всему, звук доносится из соседней комнаты, где находится… Майя. Открываю глаза, вылупившись в темноту и прислушиваясь. Так, Цветочек начала разносить дом отца.

Он даже не представляет, кого приютил. Его дом-музей, обставленный антиквариатом и редкими вещами, которые были выкуплены на аукционах, рискует стать свалкой из обломков. Ей даже делать ничего не нужно – привычный режим жизни Майи уничтожает окружающее пространство.

Скрежет стихает, переходя в зловещую тишину. Неприятную и предвещающую нечто страшное. Улавливаю шорох, который становится громче, но местонахождение источника уловить не могу. Звук приближается, и не сразу понимаю, что доносится из-за балконной двери, а затем она распахивается, нечто цепляется за тонкую занавеску, валится на пол, срывая ткань, и начинает крутиться.

Щёлкаю ночник и замираю, увидев двигающийся клубок, который катается по полу. Не сразу понимаю, что это Цветочек, запутавшаяся в нескольких метрах ткани и неспособная выбраться из тюлевой ловушки. Машет руками и ногами, не найдя выход, но молчит. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заржать, наблюдая умопомрачительную картинку, и жду, когда битва с занавеской будет окончена. Майя выдыхается через несколько минут затихнув.

– Не ушиблась, милая? – задаю вопрос, давясь смехом, с нетерпением ожидаю, что она скажет.

– Помоги, пожалуйста… – скулит и всхлипывает.

Поднимаюсь и сталкиваюсь с проблемой: Цветок так замоталась, что я не могу найти концов. Спустя пять минут общих усилий вынимаю рыжую из «зловещего плена», увидев красную, запыхавшуюся и, главное, голую Майю.

– Там страшно. Я к тебе хотела.

– То есть ты в таком виде лезла через перегородку на балконе?

Скольжу взглядом по её телу, огибая грудь со светло-персиковыми сосками, трепещущий живот и рыжую растительность на лобке, которая привлекла меня ещё в первый день.

– Мои вещи забрали в стирку. Выдали пижаму, а она шёлковая и током бьётся, – морщится, сжимаясь всем телом и закрывая ладонями то, что я уже неоднократно видел. – А ещё по коридору кто-то ходит и, кажется, – переходит на шёпот, – останавливается у моей двери и дышит. Я тумбочку подвинула, чтобы никто не вошёл. Комната огромная, а кровать ещё больше. Там неуютно. Я уснуть не смогу. Можно к тебе?.. – переминается с ноги на ногу, ожидая вердикта.

Молчу, окидывая взглядом, а затем начинаю ржать. Этот рыжий пиздец не перестаёт меня удивлять!