Овод (СИ)

Смотрю, не отвечая, и жду, когда он уйдёт. Закрывает дверь, и лишь после этого расстёгиваю чехол, в котором длинное голубое платье с косым вырезом. Этот цвет мне не идёт, о чём, видимо, Эрнест не подумал, скорее всего, выбрав на свой вкус. Мне всё равно, главное, впервые за три недели меня выпустят и позволят быть среди людей. Кто знает, может, примерным поведением я заслужу право покидать дом и организую побег.

К восьми ожидаю Эрнеста, который появляется немного раньше, лишь кивнув в сторону двери, тем самым дав сигнал, что я могу покинуть комнату. Иду за ним, получив возможность осмотреть дом. Людмила разрешала выйти во двор, контролируя мои передвижения, но я необдуманно выкрикнула о помощи, когда заметила группу людей, проходящих мимо, и с тех пор покидать пределы комнаты мне запретили.

Мне услужливо открывают дверь, приглашая сесть вперёд. Сегодня Эрнест сам за рулём, облачён в чёрный костюм, который не делает его более привлекательным. Вытянутое лицо, тонкие губы, раскосые глаза и зализанные гелем волосы – отталкивающая внешность. Он похож на мать, которая подправила угловатое лицо ботоксом, сделав контуры менее резкими.

В машине неприятно пахнет. Морщусь, гашу ком, подкатывающий к горлу. В машине Яниса всегда было комфортно, здесь же неприятно, и даже пальто, в которое я кутаюсь, не спасает. Забыв про спутника, рассматриваю улицы Стокгольма, привлекающие яркими огнями и манящими вывесками. Просто смотрю, не понимая ни слова. Дорога занимает немного времени, и Эрнест паркуется у одноэтажного здания, где уже скопилось немало машин.

– Что это?

– Музей современного искусства. Сегодня здесь приём в честь сына друга отца, который занимается инсталляциями.

На входе Эрнест предъявляет приглашение и тянет меня внутрь, где множество людей прохаживается по просторным залам рассматривая… А, собственно, что? Белое полотно и перевёрнутое ведро, из которого вытекает коричневая субстанция; огромная статуэтка мыши, которая сидит на белых подушках; красная фигура собаки, стилизованная под надувной шарик, из которого сделали животное; верёвка из лампочек, свисающая с потолка и образующая кучу на полу; маленький белый шарик на большом камне. Люди восхищённо осматривают предметы, а я будто попала в другой мир, где мне нет места. Я в курсе, что современное искусство бывает довольно странным, но не настолько же…

– Сделай доброжелательное лицо, – цедит Эрнест, когда мы подходим к пожилой паре.

Он что-то говорит, указывая на меня, мне протягивает руку женщина, приходится ответить под настырным взглядом Тафанова. Не понимаю, о чём речь, но, вероятно, это и есть те друзья отца, о которых меня оповестили. Стою, бегая взглядом по сторонам и надеясь увидеть хоть одно знакомое лицо. Но здесь в принципе нет никого знакомого для меня. Сжимаю в руках сумочку, в которой мирно покоится каракури. Единственная вещь, являющаяся моим имуществом и напоминающая об отце. Говорю Эрнесту, что хочу осмотреться, и бреду по залам, встречая странные и даже отталкивающие инсталляции.

– За пределы здания выходить не смей, – за спиной вырастает Эрнест, приблизившись ко мне, шепчет, стараясь улыбаться и выглядеть доброжелательным. – Я вернусь через десять минут.

– Я поняла.

– И подержи это.

Вручает мне пиджак, и я, перекинув его через локоть, иду дальше. Идея осмотреть вещь приходит не сразу. Нахожу укромный уголок и ныряю в карманы – пусто. Но когда залезаю во внутренний, вытаскиваю свой паспорт! Зачем он его взял непонятно, но теперь у меня есть документы. Нет денег и знакомых, но уже хоть что-то имеется. Мечусь, ища взглядом Эрнеста, который вот-вот вернётся, и в одну секунду принимаю решение. Пальто забрали на входе, а на улице прохладно, поэтому накидываю мужской пиджак и двигаюсь к выходу, стараясь не привлекать внимания.

Юркнув между входящими парами, огибаю здание, натыкаясь на воду. Бегу в другую сторону и только потом понимаю, что мы на острове. Направляюсь на площадку перед входом, замечая такси, из которого выходят люди.

– Is taxi is free? (Такси свободно?) – спрашиваю пожилого мужчину, надеясь, что он хоть что-то понимает по-английски.

Кивок означает, что я могу сесть. Съезжаю вниз, с опаской смотрю в заднее стекло, выискивая Эрнеста, который выскакивает на улицу, осматривается и замечает меня.

– Чёрт… – ругнувшись, ловлю озадаченный взгляд таксиста.

Он что-то спрашивает, но я ничего не понимаю, как и не знаю, куда ехать. Обыскиваю ещё раз карманы пиджака и нахожу сто евро, свёрнутые в трубочку. 1ad12ec

– Take me to the city center (Отвезите меня в центр города.), – прошу мужчину, который, кажется, понимает.