Овод (СИ)

Замечаю разложенный набор инструментов, беру длинный пинцет с заострёнными краями и не раздумывая проникаю в раневой канал. И во мне столько уверенности, будто я каждый день занимаюсь подобными вещами. Нескольких минут оказывается достаточно, чтобы вытащить кусочек свинца. Дамир не издал ни звука, пока я по-хозяйски ковырялась в ране. Стираю остатки крови, закрывая повреждённый участок повязкой и пластырем.

– Где Янис? – осторожно спрашиваю, понимая, что мужчина оттягивает момент откровений.

– У Мерханова, – зло выплёвывает. – Глупо, очень глупо было полагать, что Саид согласится на предложение Овода. Папка ничто по сравнению с состоянием твоего отца. Ты сказала, что нашла его?

– Нет, – оседаю на унитаз, но Дамир меня подхватывает и подталкивает в кухню. – Я предлагала написать отказную на имущество Тимура, но Янис не позволил, заверив, что так Мерханов узнает, что я в стране.

– В принципе правильно, но теперь это не имеет значения.

– Почему?

– Потому что он знает. Причём в курсе, что ты находилась в Швеции.

– Откуда?

– Понятия не имею. – Дамир потирает глаза, обхватывая голову руками. – Я сам напросился с Оводом в качестве гаранта. Результат налицо, – указывает на ранение.

– Что будет с Янисом? – спрашиваю шёпотом.

– Майя, я не знаю, – отмахивается, вскакивает и набирает чайник. Он не может озвучить то, что нам обоим известно.

Откинувшись затылком на стену, закрываю глаза и воссоздаю образ Яниса. Я не готова его потерять, как и смиренно ждать хоть какого-нибудь результата. А если итогом станет его смерть? Глупо просто сидеть и ничего не предпринимать, надеясь на счастливую случайность, удачу и чёрт знает что ещё.

«Мужчина, если он, конечно, мужчина, обязан решить все проблемы и обезопасить свою женщину». А если мужчина оказался в такой ситуации, что только вмешательство женщины способно изменить расклад сил? А что я могу? Если прикинуть, что может девятнадцатилетняя девчонка с огромным состоянием? Отдать это состояние за того, кто стоит всех чёртовых денег.

– Что можно сделать? – нарушаю вязкую тишину, заставив Дамира вздрогнуть. – Только не из серии «возможно, если бы, может быть». Реального. Что заставит Мерханова отпустить Яниса?

– Деньги твоего отца и маленькая армия.

– Деньги в наличии, а вот армия…

– Майя, не стоит лезть в адские жернова, которые тебя перемелют. У тебя нет возможностей тягаться с такими людьми. Ты слабая, ранимая девочка.

– Предлагаешь сидеть и ждать, пока его убьют? – вспыхиваю, не ожидая подобного от Дамира.

– Если уже не…

– Не смей! – подскакиваю. – Слышишь, не смей произносить! Я не хочу слышать, что единственного человека, который мне нужен, убили! Не хочу! Понял?

Меня трясёт от короткого осознания, что слова Дамира могут оказаться правдой. Гадкой, тошнотворной правдой, которая заберёт у меня Яниса. Не так и не сейчас. Закрываю лицо ладонями, замерев посреди кухни, потому что в голову приходит сумасшедшая идея. Мыслительный процесс захватывает, и картинка неожиданно складывается в нечто идеальное и вполне осуществимое. Это почти невозможно, но я могу попытаться. Уверена, что могу.

– У меня есть план, – стираю слёзы, немного остыв. – Я пойду к Мерханову.

– Майя…

– Стоп, – обрывая недовольство Дамира, – но заручусь поддержкой того, кому Янис небезразличен, как и мне. Если он, конечно, не пошлёт меня. И тогда у нас будут деньги и маленькая армия.

– Если ты говоришь об отце Овода, то идея несостоятельна. Насколько я понял, родителю на него плевать.

– Ты не так понял. Как, в принципе, и Янис, который уверен, что отец, скорее, утопит его, чем вытащит. Я считаю иначе.

И у меня есть все основания делать подобные выводы, потому что на протяжении нескольких недель в Швеции я слышала разговоры Эрнеста с отцом. Последний упоминал старшего сына настолько часто, что младший бился в агонии. Ещё тогда я поняла, что Эрнест выворачивается наизнанку ради одобрения отца, который постоянно сравнивает его с братом. Их отношения со старшим сыном непростые, пропитанные непониманием и взаимными претензиями, но Герман Янович его любит. Возможно, своей, только ему понятной любовью.

И, пока не передумала, набираю номер, который сегодня так предусмотрительно внесла в список контактов.

– Добрый день, Герман Янович. Вас беспокоит Майя Потоцкая.

Тишина в трубке, и я даже смотрю на экран, чтобы убедиться, что звонок продолжается.

– Не ожидал получить привет с того света.

– С того света? – теряюсь, не понимая, о чём речь. – Я туда пока не собираюсь, если, конечно, меня не поторопят.

– Эрнест сказал, что ты погибла при попытке побега.

– Он солгал. Побег был. Удачный, если учесть тот факт, что я сейчас с вами разговариваю. Он облажался. Предполагаю, как и всегда.

Молчание как подтверждение. Я не сразу поняла, что младший сын является проблемным, и только в присутствии Яниса Тафанов возносит второго ребёнка, чтобы хоть как-то доказать, что вполне доволен своей жизнью.

– Мне неинтересно, что сказал Эрнест, потому что сейчас меня больше волнует Янис.

– Что с ним?