Овод (СИ)

– Янис, не мельтеши! – рявкает отец, заставляя осесть на диван и вернуться в реальность.

И она мне не нравится. Потому что в этой реальности уже около двух часов я, отец и Амат ожидаем окончания операции.

Я так и не понял, откуда прилетела пуля, лишь успел подхватить падающую Майю. А когда увидел растекающееся алое пятно, готов был взреветь от чёртовой несправедливости. Она вытащила меня, подставив себя. Смотрела, не моргая и хватала воздух ртом, пыталась что-то сказать, но я слышал лишь бессвязные звуки, растворяющиеся в редких хрипах. Люди отца окружили, а затем ринулись осматривать прилегающую территорию, убеждая, что стреляли не со стороны дома Мерханова.

А я думал только о Майе, которая обмякла в моих руках и быстро отключилась. Амат ехал так быстро, что я с трудом понимал, в какой части города мы находимся, желая лишь одного – не опоздать. Даже не слышал, как ему позвонил отец и назвал адрес клиники, в приёмной которой мы и находимся в данный момент.

– Дерьмовое ранение, Овод. – Амат поднимается, расхаживая по коридору. – Очень дерьмовое. Калибр крупный, если пуля попала в печень… Я несколько раз такое видел, не выкарабкались…

– Заткнись, – рычу, и сам понимая, что он прав. – Просто заткнись!

Пока держал Майю, заметил, что крови было много. Зажимал рану, прислушиваясь к её дыханию и подгонял Амата. Я не готов потерять Цветочек. Не так и не сейчас, когда мы посмели подумать о чём-то большем. Я посмел. Уходя к Мерханову, надеялся, что он насытится предложенным, но жадный мудак был в курсе, что Майя в России, и, более того, осведомлён о пребывании в Швеции.

– Не надо, – отмахиваюсь от медсестры, которая совершает уже третью попытку обработать мои раны.

– Янис, позволь человеку выполнить свою работу. На тебе живого места нет.

– Потом. Когда я узнаю о состоянии Майи. – Девушка уходит, лишь пожав плечами. – Твои люди отзвонились?

– Да. Стрелок левый, кто-то заметил, как уходил после выстрела. Не из людей Мерханова. Если тебя это интересует. Да и зачем ему? Она ему всё отдала. Он получил желаемое. Он мразь, конечно, но слово своё держать умеет.

– Ты знал о том, что она нашла деньги Потоцкого?

– Сегодня сказала, когда звонила. Сумму не назвала, но в сравнении с тем, что я планировал получить за содержимое сейфа, много. Она отдала Саиду всё.

«Отдала Саиду всё». Уверен, даже не раздумывала. Это же Майя: последнее с себя снимет ради небезразличного ей человека. Сказала, что любит, но её слова я всерьёз не принял, решив, что Цветочек произнесла их в пылу эмоций и эйфории от встречи. Но сегодня у меня был шанс убедиться в честности той, что вытащила меня из задницы. Не слушай – смотри, на что ради тебя готовы пойти те, что клянутся в любви. Сделала… Итог – сейчас на операционном столе.

– Потоцкая.

– Мы здесь, – поднимаюсь, вытянувшись по струнке перед пожилым мужчиной в очках, заполняющим бумаги.

– Операцию закончил, ранение несерьёзное, жизненно важные органы не задеты. – Он даже не смотрит в нашу сторону, проговаривая каждое слово монотонно и медленно. – Второй случай в моей практике… – задумчиво смотрит сквозь нас. – Ожидаешь увидеть одно, а там совершенно другое, – по-прежнему водит ручкой по строкам, заполняя какую-то карту.

– Не понял…

– Молодой человек, – наконец, поднимает глаза, – вы не в курсе, что у девушки транспозиция органов? – И видимо, мы должны понять из произнесённого, что к чему, но мгновенного просветления не происходит. – Редкий вариант биологической аномалии, при котором основные внутренние органы имеют зеркальное расположение. То есть там, где у вас печень, у неё находится селезёнка и желудок. – И я бы удивился подобной информации, но всё, что касается Майи, давно перестало меня шокировать. – Исходя из данного аспекта, я бы советовал встать на учёт как можно раньше, потому что есть вероятность, что у ребёнка будет такая же аномалия.

– У ребёнка? – произношу на выдохе, пока не принимая слова врача всерьёз. О своей проблеме знаю, Майя тоже в курсе.

– Если бы вы нас предупредили, что девушка в положении, мы бы действовали немного по-другому. Срок небольшой, четыре-пять недель, но в её случае это даже хорошо, иначе последствия могли быть намного хуже.

Твою мать! Нервно сглатываю, наконец осознав – Майя беременна. Вчерашний разговор автоматически становится неактуален, потому что Цветочек сделала меня по всем фронтам. И если учесть слова доктора, то всё случилось в её первый раз.

– Янис, ребёнок твой? – Отец хочет получить все ответы здесь и сейчас.

– Да, – с трудом выталкиваю короткое слово, отмахиваясь от родителя и желая увидеть Цветочек. – К ней можно?

– Ненадолго и по одному, – скользит по нам взглядом доктор, прикинув, что три мужика в палате будут лишними. – В течение часа она придёт в себя.