Овсянки (сборник)

в мокша-мордовском селе лелесьвеле в тетюшском районе бытует игра ‘улитка’. улитка улитка — покажи рога. — говорит парень девушке. и девушка — если парень ей не противен — на коротко показывает титьки. мы снимали здесь фильм — на троицу — а таня вокруг нас так и крутилась. видно было что мы ей нравились. а может хотела с нами в огромный киров? на таниной футболке были чьи-то чудовищные полустертые рожи. похоже красивых и энергичных ‘космических девиц’. грудь под ней пела и ходила. что ж! время троицы — женское. тане было пятнадцать — а нам двадцать шесть. она звала нас к себе домой — пока все были за селом в березах. мы сказали ей: невозможно. и пошагали к оператору — снимавшему с высоты танцующих в березах. и таня сказала: сыграем с вами в улитку? — и объяснила правила. таня — вылитое яблоко. улитка улитка — покажи рога. — бросил я яблоневой соблазнительнице. и таня потянула футболку наверх. улыбается — и стоит — покачивает плечами. таня — опусти — ну всё! — я не мог открыться соблазнам деревни. страшно жаль — но приходится иметь здесь принципы. таня захихикала: да ладно! — оглянитесь! я оглянулся на четыре стороны — и увидел спускающиеся к волге холмы — с прозрачными березами — растущими хороводами ручьями и веерами — покрытые людьми играющими в улитку. ты счастье — мордовская троица! среди играющих были видны оператор — его ассистент — звукорежиссер — и водитель. далекая камера на штативе была повернута объективом к солнцу.

буковина

маргарита ильинична славянова (в девичестве эминеску) — лежала одетая и в туфлях — в каюте теплохода ‘буковина’ — двигавшегося из архангельска в амдерму — первым экспериментальным рейсом севморпароходства — решившего наладить пассажирскую линию между областной столицей и самым дальним поселком области — в глубоком заполярье — у края карского моря — у пролива югорский шар. теплоход ‘буковина’ был комфортабельный. но все равно раскачивало так сильно — что маргарита ильинична очень боялась. шел год за номером 1964. маргарита ильинична — доктор. корабельный доктор на этот рейс. она жила в четырехкомнатной квартире в центре архангельска всю свою замужнюю жизнь. только мужа уже нет в живых. он был филолог. работал на радио — и корректировал несколько газет. зато живы скверные его родители. миновали поселок несь — и полуостров канин. впереди остров колгуев — носовая — варандей. и варнек — столица острова вайгач. после которого только амдерма. это ведь родина ее — буковина. виноградно-холмистая. ветрено-слезная. дульче-амарэ. поэтому она и вызвалась в рейс. южная буковина — город рэдэуць. сейчас — социалистическая румыния. михай эминеску — великий поэт — молодой и трагический папа румынской литературы — ее прямой предок. илие эминеску — папа маргариты ильиничны — живет в одессе. баренцево море трогает сердце — но как-то уж очень сильно. маргарита ильинична сердится сама на себя. ну что это такое? как она себя ведет в море? и хватается за виски — потому что ‘буковина’ снова проваливается в пучину. и лежащий в помятой черной юбке доктор видит как невкусная весовая морская капуста забивает ей рот и глаза. больше маргарите ильиничне не придется так мучиться. в связи с неполной загрузкой теплохода пассажирами эксперимент закончится одним рейсом.

мастика

лягу и усну — а когда встану — очень хотел бы найти стограммовую бутылочку македонской анисовой мастики. сорок три градуса. стояла бы рядом с кроватью на полу. в награду за эту книгу.

утка на барабане

свадебная колыбельная

исполняется на русском и чувашском языках

у оврага

март апрель

2009

1

крылья утки на барабане ходят под мартовским пальто как лопатки. потому что маленькие. и пальцы тонкие — как стержни для авторучек. оказывается такие бывают. сейчас крылья спят. пальцы тоже. мы едем в автобусе из поселка староуткинск в поселок селезни. с урала — на смоленско-псковское поозерье. с реки чусовой — на западную двину. первым же вечером по приезде в селезни мы попросим у полярной звезды — дарительницы домов и браков — разрешения пожениться. автобус плавный — почти что пустой. двадцать девятое марта в окнах. мы едем уже второй день. утке на барабане тепло. и мне. утка все это время спит на соседнем кресле. утка спит — а я глажу ее по голове и представляю себе обручальное кольцо на ее безымянном пальце. ну и ну! да оно будет диаметром с глаз утенка! других улыбок и мыслей нет. улыбаться улыбаться этому как можно дольше! спящую руку держать держать.

2

утка на барабане как словарь областных гидронимов — такая же небольшая, такая же бесценная. она писала в феврале: ‘послушай. крутится колесико в груди. послушай! не случайно ведь глаза похожи? не случайно плохо без тебя?’ я отвечал ей: ‘надо здороваться с реками! всегда — и со всеми. жить значительно легче тогда. видишь реку — сразу же с ней поздоровайся. если встречаешь одну и ту же в течение дня — все равно здоровайся каждый раз. увидишь как все улучшится.’ с уткой на барабане мы полюбили друг друга сразу же.

3