Читаем Овсянки (сборник) полностью

ну что? давайте теперь осмотримся. давайте расстегнемся — жарко. пройдемся от бывшей моей работы до моего дома. это недалеко. в ветлуге десять тысяч жителей — и два городских автобуса. железной дороги нет. автобусы эти — желтые. и в два этажа дома. на шапках снег — а под ногами скользко. девочка едет на велосипеде — в сиреневом пуховике — на велосипеде ‘салют’ — по снегу. я тоже заведу такую дочку. назову ее светланой. я знаю как с ней обращаться и выпрямить ей судьбу: каждый день с рождения светы вечером вместе зажигать керосиновый фонарь — ненадолго — потом задуть. вот и все необходимое воспитание — не лениться только. я пахну чабрецом и спорышем которые в больших количествах пью. а внутри у меня клюква. радость всё и здоровье. я хороший. и может быть буду долго жить: в городе ветлуга на реке ветлуга на улице ветлужской — на втором деревянном этаже двухэтажного дома — на первом каменном этаже которого магазин ‘ветла’ где всегда продаются орехи в пакетах и ветлужская минеральная вода.


*

мне встретилась наташа — которая три года назад в тополях у кладбища разрешала мне то задрать себе коричневый свитер с синей майкой и белым лифчиком — то уронить с себя штаны и все там увидеть тоже. а потом сказала ‘а хочешь?..’ — и присела на корточки. то что ей вскоре в рот попало она потом выплюнула. я ее после на плечах нес — распевая песню про утушку. ‘ох лели лели лели лели луговая’ — подпевала она припев. шли так сквозь темные тополя к автобусной остановке. смешная она и милая. я бы на тебе женился наташа. — сказал я ей. я бы тоже за тебя замуж вышла. — ответила. это я все сейчас пока иду по улице вспомнил. наташа которая только что шепнулась со мной приветом осталась позади — она шагает поспешно — перпендикулярно моему движению — без шапки под капюшоном.


*

от черного чая меня тошнит. кофе меня не по-хорошему будоражит — усиливает тревожность: а жалко — сваренный в турке кофе очень приятная штука. зеленый чай — особенно с жасмином — я с радостью пью — с гордостью даже — (я сам ведь тогда император — внутренней монголии) — но и с некоторой опаской: от зеленого чая меня тоже неожиданно может вырвать. чай я в сердце своем не люблю. остается вода — но она холодная. и томатный сок — но он дорого стоит. бушменский же ройбуш и аргентинский мате — которые мне безупречные приятели — телесно и по вкусу — лежат в супермаркетах в нижнем новгороде — не поеду же я туда. остаются аптечные сборы и отдельные травы — на них я и делаю основной упор. до чего же здорово: в каждой комнате и на кухне в стаканах и чайничках недопитые свеже- или старозаваренные травинки — блюдца и сита с горстками использованного сырья — и все разное: и все это пахнет: жизнью. даже из помойного ведра пахнет радостью и жизнью. везде пустые и полупустые коробки с разноцветными растениями нарисованными с каждой стороны. в каком-то стакане раздавленность от клюквы. в каком-то — калины кислый запах и жмых. (я чашки мою — но не сразу — мне нравится на все это смотреть.) и я вот тоже — во фланелевой синей ночнушке — в высоких женских зеленых шерстяных гольфах с оленьим желтым орнаментом — я привез их из коми — хотел кому-нибудь подарить. обувная красная ложка висит на входной двери — звенит как ‘поющий ветер’ — караулит дни. если сяду за письменный стол — ноги поставлю в таз с шишками. таков мой дом в декабре.


*

балкона у меня нет. дом старый — и сами окна как балконные двери. в теплые снежные полдни я открываю их — надеваю поверх ночнушки толстый плюшевый халат неизвестного семейного происхождения — надеваю немецкую шапку подаренную другом — и сижу у стены у окон — горячую клюкву пью. я вообще-то курю — и люблю спиртное. но в таком моем декабре ни того ни другого не хочется. ну курить я как курю — только если много бегаю — что-то делаю вместе с другими людьми. или когда выпью. а алкоголь мне нравится цедить если нет серьезных дел — или же дела сделаны. запоями не пью. а если напиваюсь — то редко — и утром после лишнего выпитого у меня холодеют ступни и кисти рук — и вместо сердца чувствуется сквозняк. а в декабре раза три может статься что куплю себе например кагор — и себя угощу. или чего-нибудь из болгарии из молдовы. и то — ближе к концу месяца-поста. вино конечно хороший и нужный напиток. я часто думал и продолжаю думать о том что было бы правильно иметь в домах кроме кранов с холодной и горячей водой и третий краник — с одним каким-то вином — желательно на выбор. об этом должны позаботиться власти. в ветлуге такое пока невозможно. даже во франции с италией третьих кранов нет. может быть в македонии — уже давно? или в стране црна гора.


*

Перейти на страницу:

Все книги серии Уроки русского

Клопы (сборник)
Клопы (сборник)

Александр Шарыпов (1959–1997) – уникальный автор, которому предстоит посмертно войти в большую литературу. Его произведения переведены на немецкий и английский языки, отмечены литературной премией им. Н. Лескова (1993 г.), пушкинской стипендией Гамбургского фонда Альфреда Тепфера (1995 г.), премией Международного фонда «Демократия» (1996 г.)«Яснее всего стиль Александра Шарыпова видится сквозь оптику смерти, сквозь гибельную суету и тусклые в темноте окна научно-исследовательского лазерного центра, где работал автор, через самоубийство героя, в ставшем уже классикой рассказе «Клопы», через языковой морок историй об Илье Муромце и математически выверенную горячку повести «Убийство Коха», а в целом – через воздушную бессобытийность, похожую на инвентаризацию всего того, что может на время прочтения примирить человека с хаосом».

Александр Иннокентьевич Шарыпов , Александр Шарыпов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Овсянки (сборник)
Овсянки (сборник)

Эта книга — редкий пример того, насколько ёмкой, сверхплотной и поэтичной может быть сегодня русскоязычная короткая проза. Вошедшие сюда двадцать семь произведений представляют собой тот смыслообразующий кристалл искусства, который зачастую формируется именно в сфере высокой литературы.Денис Осокин (р. 1977) родился и живет в Казани. Свои произведения, независимо от объема, называет книгами. Некоторые из них — «Фигуры народа коми», «Новые ботинки», «Овсянки» — были экранизированы. Особенное значение в книгах Осокина всегда имеют географическая координата с присущими только ей красками (Ветлуга, Алуксне, Вятка, Нея, Верхний Услон, Молочаи, Уржум…) и личность героя-автора, которые постоянно меняются.

Денис Осокин , Денис Сергеевич Осокин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги