Овцы смотрят вверх

– Мистер Хидеки Катсамура! – произнесла девушка. Катсамура встал с пластикового кресла, верх которого был отделан безупречно сымитированным мехом; имитация была безупречной и в том отношении, что ни один знаток не смог бы опознать в этой отделке шерсть когда-то существовавшего, а теперь, увы, вымершего животного. Катсамура был дородным, явно семейным, мужчиной, вызывающим уважение, с отличным английским, в строгом костюме. Все как положено. И, кроме того, не слишком склонный любезничать с секретаршами, к чему склонны многие.

Ждать пришлось долго, но это было понятно – неотложные дела!

Секретарша открыла дверь, ведущую в кабинет доктора Хирасаку, нажав скрытую кнопку. Очень современное устройство!

Позже, когда доктор Хирасаку и его вице-директора дали мистеру Катсамуре четкие инструкции относительно визита в Америку (целью визита было в мельчайших деталях договориться с тамошними контрагентами компании о поставках нового водоочистителя, а также объяснить им, чем плохи конкурирующие продукты), он отправился домой, в пригород Осаки. Здесь в полном соответствии с новейшими градостроительными нормами вдоль улиц текли прозрачные ручьи (результат работы самых современных очистных сооружений, преобразовывающих канализационные стоки в кристальночистую воду), над ручьями склонялись выполненные в древнекитайском стиле висячие мосты. Ни одной машины. И все сделано в высшей степени изумительно. Чистейший нейлон.

Разорванный рукав

Рейс, которым Майкл Адвоусон летел из Парижа в Нью-Йорк, делал промежуточную посадку в Лондоне. Самолет был дозвуковым – на чем настоял сам доктор. Незначительная, но постоянная часть его врачебной практики состояла в том, что он залечивал ожоги, которые люди получали, когда, снимая чайник с огня, слышали звуковой удар, вызванный пролетом сверхзвукового самолета.

Самолет должен был вылететь из аэропорта Орли почти в половине десятого вечера, но уже на полтора часа задерживался – был звонок о бомбе, и теперь полиция шерстила багаж.

Поскольку за билет платил не сам доктор, то летел он первым классом. Когда он поднялся в салон, за занавеской, отделявшей первый класс от остального салона, не было никого. Отсеки для пассажиров первого класса с каждым годом стало все труднее заполнять, и авиалинии были рады, когда какие-нибудь международные организации или крупные корпорации, желая скомпенсировать своим сотрудникам неудобства полета туда, куда им лететь совсем не хотелось, оплачивали им все прелести первого класса.

Но и во втором классе было негусто. Люди старались по возможности избегать перелета через Атлантику – если, конечно, кому-то специально не хотелось побравировать своей храбростью. Если ваш самолет не взорвут или не угонят, то уж опоздаете-то вы наверняка!

Не лучше было и с океанскими путешествиями, особенно после прошлогодней гибели полутора тысячи пассажиров круизного лайнера «Паоло Рицци» в море, покрытом слоем нефти, вылившейся из пробоины в танкере, с которым столкнулся лайнер.

Отсюда мораль: сиди-ка лучше дома!

Когда выключили игравшую в салоне отвратительную фоновую музыку, доктор попытался задремать и почти добился успеха, но тут громкоговоритель потребовал, чтобы он пристегнулся, поскольку самолет шел на посадку в лондонском аэропорту. Да уж, со сном не вышло.

В Лондоне в салоне первого класса появились еще двое. Они заняли два места по ту сторону прохода. Хорошенькая блондинка с усталым и печальным выражением лица устроилась в кресле ближе к доктору, а у окна сел черноволосый мужчина на несколько лет старше своей спутницы. Как только он опустился в кресло, то сразу уснул, не дожидаясь, пока самолет взлетит.

Сидя в салоне, освещенном приглушенном светом, текущим с потолка, доктор ощущал себя Ионой, попавшим в брюхо гигантской рыбины, и проклинал свою судьбу.

Почему именно я? Кому пришла в голову идея лишить меня мира и покоя, коими я наслаждался на полях Ирландии милой, и бросить в пекло войны, самой ужасной из тех, что происходили в последнее время?

Нет, умом-то он отлично понимал причины, по которым выбрали именно его. Ирландцы всегда были костяком миротворческих сил ООН, а он, в частности, как военный врач-резервист, недавно обрел широкую известность благодаря шумихе, которую поднял вокруг истории с уничтожением якобы больных домашних животных, которые, строго говоря, больными и не были… На каждом шагу теперь нужно ждать встречи с этими стервятниками – репортерами, которых поддерживают абсолютно некомпетентные чиновники из Мировой организации здравоохранения и Комитета по делам перемещенных лиц. Майкл Адвоусон ненавидел публичность, отчего и избрал стезю спокойной врачебной практики в сельской местности, отказавшись от предлагавшихся ему должностей в главных городских больницах, где он мог бы, не достигнув и сорока, стать ведущим консультантом, но неизбежно был бы втянут в околомедицинские политические дрязги, где ведущие партии обычно ведут чиновники из правительственных комитетов. Нет, сказал он спокойно, но твердо. Большое вам спасибо, мы будем лучше делом заниматься.