Овцы в волчьих шкурах

Теперь посмотрим на парадокс. Те, кто яростнее всего критикует предпринимателей, гонящихся за сверхприбылью, и всю систему свободного рынка, зачастую громко выступают в защиту децентрализации и индивидуальных прав в личных вопросах. В то же время, атакуя прибыли и сверхприбыли, они нападают не только на право индивидов свободно действовать в экономической сфере, но и на сами основы свободы во всех остальных областях человеческой жизни.

В своих нападках на прибыли и сверхприбыли, на все «прибыльные» начинания, они оказываются в одной лиге с деспотами и диктаторами.

Если бы они добились своего и прибыли были бы жестко ограниченны или полностью запрещены, принудительный коллективизм укрепился бы до этой степени. Личные свободы были бы смыты потоком приказов сверху. Индивид не может быть свободен, если его экономическое существование основано на указе экономического диктатора, оспорить который никак нельзя. На свободном рынке, если вы бросаете работу, работник уходит от вас, клиент отказывается покупать у вас, а поставщик — продавать, т.е. другие реальные или потенциальные начальники, подчиненные, клиенты или поставщики. Но в контролируемой экономике альтернативы нет. Отклонения, оригинальность или необычные склонности не допускаются.

Глашатаи гражданских свобод прекрасно понимают и поистине гуманно формулируют принципы, усердно применяемые ими в сфере сексуальной морали — «Между взрослыми людьми по добровольному согласию допустимо все», и (неявно) «недопустимо все помимо того, что происходит между взрослыми по добровольному согласию».

Однако они твердо отказываются использовать это правило для любой другой сферы, кроме сексуальной морали! В частности, они отказываются применить его к экономике. И все же такой гуманный принцип должен применяться ко всем сторонам человеческой жизни, включая искателя сверхприбыли, так же как и любителя сексуальных извращений, предпринимателя, так же как и фетишиста; спекулянта, так же как и садомазохиста.

Доказательство того, что извращенцы и прочие несправедливо очерняются, составляет основную смысловую нагрузку этой книги. Поэтому нас нельзя обвинить в том, что мы быстро и мимоходом коснулись любителей сексуальных отклонений. Но ведь относиться к сообществу предпринимателей, преследующих сверхприбыли, как к париям настолько же несправедливо.

Последним критическим уколом в адрес сверхприбылей и свободного рынка является точка зрения, в соответствии с которой в далеком прошлом, в аграрной экономике, когда «жизнь была проще», система свободного предпринимательства, возможно, и была жизнеспособна. Сегодня то, что могло быть пригодным для фермеров и мелких торговцев, просто не подходит. В нашем сложном индустриальном обществе нельзя позволить оставлять дела на откуп анахронистским прихотям индивидов. Необходим жесткий централизованный контроль со стороны планирующего органа, а из сделок необходимо исключить прибыль и сверхприбыль.

Эта точка зрения распространена. В определенных кругах она считается «самоочевидной». Однако анализ прибылей, тесно связанный с отсутствием знаний, должен приводить к противоположному взгляду. Институт прибыли — бесценный помощник в сборе и распространении информации. Он важен и для того, чтобы знания имели эффект. Если что-то можно взять в качестве признака «сложной современной неаграрной экономики», то это то же самое отсутствие экономических знаний и их использования.Отсюда следует, что система прибыли становится более ценной по мере усложнения экономики. Для такой экономики существенна информация, предоставляемая действующей автоматически системой цен, прибылей и убытков. Экономическая диктатура, если она в принципе жизнеспособна (что не так), является таковой только в простой экономике, которой может управлять одна группа бюрократов.

В заключение необходимо провести существенное резкое и четкое различие между прибылью, которую можно заработать на рынке, и прибылью, которую можно «заработать» на государственных субсидиях и влиянии, т.е., иначе говоря, через систему государственно- корпоративного капитализма. На рынке любая передача средств должна быть добровольной. Поэтому прибыль должна опираться на добровольный выбор экономических агентов, показывать и порождать решения для экономических потребностей. Поэтому утверждение о том, что возможность появления прибыли показывает масштаб несовершаемых сделок, а ее реальное получение указывает на заполнение этих пробелов, применимо только к рыночной экономике.