Ovum

Сеттинг: светлое просторное помещение, напоминающее процедурную, с большими матовыми окнами по одной из стен. Три другие стены покрыты панелями из белого отражающего пластика. Наборный подвесной потолок из квадратных блоков. Вдоль помещения – одинаковые светло-серые пластиковые столы в пять рядов, по три в ряд. На каждом столе – два стандартных рабочих места, клавиатура и монитор. За разными столами – девять мужских нейропроекций. Спортивная и облегающая одежда подчёркивает атлетическое сложение: камера наводит фокус на дельтоиды, трапециевидные мышцы, медиальные головки трицепсов, короткие стрижки, татуировки, металлические браслеты на запястьях.

За крайним угловым столом – нейропроекция клиента.

Ситуационный костюм клиента: часть офисного ретрокостюма, серые шерстяные брюки и жилетка от тройки поверх белой рубашки с закатанными до локтя рукавами. На правой руке над запястьем – татуировка сердца, пронзённого кинжалом. Лицо из библиотеки Morgenshtern, этническая идентичность по запросу пользователя, биологический возраст по запросу пользователя.

Переход через затемнение.

Крупным кадром – экран смартфона, интерфейс программы-мессенджера, всплывающие окна с сообщениями.

…что на тебе надето?

…на тебя кто-нибудь смотрит?

…хочу, чтобы ты потрогал себя

…хочу, чтобы ты сейчас кончил

Камера от лица клиента переходит на клавиатуру: руки клиента набирают в строке браузера адрес порносайта. Переход, на экране монитора скроллится лента с превью двумерных непогружающих порнороликов. Свободный выбор, клик.

<Разместите нормативное предписание здесь>

<Текст предписания>

«Все модели-нейропроекции в предложенной симуляции созданы с использованием обезличенных данных, любое сходство с физическими лицами – субъектами права является случайным и непреднамеренным. Авторы программы предупреждают: сексуальное взаимодействие с любыми физическими лицами – субъектами права возможно только после заключения формализованного согласия. Нарушение этого правила влечёт наказание в соответствии с действующим законодательством. Нажмите „Принять“, чтобы продолжить».

<Текст предписания завершён>

Необходимый элемент: интерактивный блок «Принять». Активация блока возвращает клиента в поток сцены.

Камера показывает выбранный клиентом ролик. Сцена группового секса: фрагменты тел, ритмичные движения, эякуляция крупным кадром.

Камера поворачивается к стене, поверхность стены отражает нейропроекцию клиента: правая рука поднимается от клавиатуры, тянется вниз под крышку стола, к промежности, к молнии на серых шерстяных брюках.

Крупный план: лицо нейропроекции клиента, приоткрытые губы, тяжёлое и быстрое поверхностное дыхание, переходящее в короткий стон.

Пауза, тишина (полторы секунды).

Общий план помещения: мужчины за столами медленно оборачиваются в сторону камеры, смотрят в объектив. Один из них, тот, кто сидит ближе, улыбается (крупные ровные зубы, ямки на покрытых трёхдневной щетиной щеках), произносит в камеру: ну привет, красавчик».

Я застала последнее интернет-кафе, они потом исчезли, стали никому не нужны. Это было давно, за много лет до Перехода, до войны и даже до Эпидемии. Никаких протоколов социального дистанцирования ещё не придумали, не висели повсюду диспенсеры с санитайзером, там даже убирались не часто, одежда липла к столам, пальцы липли к клавиатуре, поверхности были залиты колой, спермой, сладким соком, всем сразу. Историю посещений в таких местах не вели. Я за этим туда и ходила, потеряться среди дрочеров и геймеров.

Переписывалась оттуда с мальчиком. Я могла делать это откуда угодно, но мне нравилось оттуда. Это было как смотреть порно с телефона в метро в час пик, как мокрый поцелуй в вонючем туннеле под Курским вокзалом. Набирала ему на липкой клавиатуре: ты красивый, хочу тебя трахнуть.

Мне нравилось, как он стонет, когда я сажусь ему на лицо. Он просил придушить его немного, он так говорил, придуши меня немного, а я не сдерживалась особо, душила его всерьёз, он выныривал из-под меня, набирал воздуха, у него слёзы текли из глаз. Я брала его за волосы, тогда все так носили, выбритый затылок, а спереди длинно, ему не шло, зато мне было удобно, снова садилась ему на лицо, он стонал из-под меня, весна, май, липкие листочки, как залитые колой, спермой, сладким соком, всем сразу. У него обгорела шея под городским солнцем, красное ожерелье обожжённой кожи. Как на головке члена. Я писала ему, ты похож на гигантский член. Я писала ему, я вижу, как на тебя смотрят, мужчины, женщины, все. Ты похож на гигантский член. Ты красивый. Хочу тебя трахнуть. Хочу сесть тебе на лицо. Ничего больше не хочу.

Из индийского ресторана в соседнем подъезде пахло куркумой, возле круглого павильона метро пахло мочой, там жил бездомный, спал за ремонтной оградой, днём просил мелочь, вечером его забирали менты, потом отпускали, и он возвращался за ограду, потом менты перестали его забирать. Бездомный исчез, мальчик тоже, провалился в пустоту, во время.