Озарение

— Не исключено, — рассмеялся Дэвид. — В таком случае тебе следует начать с До-рис Миллет. Ее коронный напиток — тутовый джин. Джейсон слабо улыбнулся.

— О'кей. Я попытаюсь, но…

— Понимаю, — тихо согласился Дэвид. — Тебе не хватает Эйми и Макса. Но ты должен найти ту, с кем будешь жить. Здесь много женщин. Посмотри на меня. Я сходил с ума по Эйми, но потом встретил Черри и… — Он запнулся, потому что потеря такой великолепной секретарши была больным местом для брата, а с Дорин тот все еще не сработался.

Итак, Джейсон встречался с женщинами, приглашая одну за другой, и все они без исключения влюблялись в него с его деньгами.

— А чего вы ждете? — вспылила его свояченица. — Вы богаты, красивы, гетеросексуальны и вполне подходящи в качестве мужа. Естественно, всем им хочется выйти за вас замуж.

Джейсону Черри гораздо больше нравилась как секретарша, нежели как беременная родственница. Он не нуждался в том, чтобы ему напоминали, что главным его активом является банковский счет.

— Вы прямо-таки приобщили ее к лику святых, — говорила Черри ставшим теперь обычным для нее раздраженным тоном. Она плохо переносила беременность, тело ее настолько раздалось, что даже нос стал жирным. И врач назначил ей постельный режим. — Эйми Томпкинс очень приятная особа, но в ней нет ничего необыкновенного. Здесь полно таких Эйми — вам остается лишь выбрать.

— Но именно она не захотела выйти за меня замуж, — со вздохом сказал Джейсон. Черри раздраженно всплеснула руками.

— А вы что, интересуетесь только теми женщинами, которые не хотят выходить за вас замуж? Из этого логично следует, что вы должны были сходить с ума от любви ко мне.

— О, — улыбнулся Джейсон, — гарантирую вам, что это не тот случай.

Черри запустила в него подушкой.

— Дайте мне чего-нибудь выпить. И принесите льда. Много льда. О Господи, родится ли когда-нибудь наконец этот ребенок?

Джейсон почти вылетел из комнаты, повинуясь ее просьбе.

Итак, теперь уже почти год, как он в Абернети, и Джейсону казалось, что он отобедал со всеми женщинами из штата Кентукки, с несколькими из Теннесси и с парочкой из Миссисипи. Но ни одна из них не вызвала у него интереса. Он по-прежнему думал об Эйми, по-прежнему думал о Максе, по меньшей мере, два раза в час. Где они? Как теперь выглядит Макс?

— За Эйми, вероятно, соперничают между собой шестеро мужчин, — сказала в прошлом месяце Милдред Томпкинс. — Она наделена тем свойством внушать любовь к себе, которое заставляет мужчин делать для нее все. Взгляните, например, на себя. Вы отказались от всего, чтобы помочь ей.

— Я ни от чего не отказался, я… — В глазах большинства людей усилия Джейсона по спасению родного города были великим и благородным делом, но для своих родственников и почти родственников в Абернети он был просто «страдальцем из-за женщины».

Как бы то ни было, но картина вырисовывалась не очень привлекательной, и много раз Джейсон протягивал руку, чтобы убрать фотографии Макса со своего стола, и изо всех сил старался серьезно отнестись к какой-нибудь из многочисленных женщин, с которыми встречался. Ведь, как подчеркивал брат, он не становился моложе и если хотел иметь семью, то ему следовал заняться этим по-настоящему.

Но сейчас у Джейсона были другие проблемы. Очень скоро в Абернети прибывает президент Соединенных Штатов, чтобы посмотреть росписи на тему «Тысячи и одной ночи», а у Джейсона еще не было даже художника. Вопреки своему обыкновению, он взялся за телефон и принялся разъяснять Дорин, что ему необходимо соединиться с Милдред, хотя знал, к чему это могло привести. Дорин могла бы пожелать узнать, с какой именно Милдред он хочет говорить, словно он не звонил бабушке Макса по три раза в неделю.

Джейсон набрал номер, который знал наизусть, а когда Милдред ответила, даже не назвался.

— Вы знаете какого-нибудь местного художника, который мог бы расписать стены библиотеки на тему «Тысячи и одной ночи», и притом очень быстро?

— О? И вы спрашиваете меня? Вы хотите найти его в маленьком старом Абернети? А что случилось с вашим сверхталантливым столичным художником?

Джейсон вздохнул. Весь мир считал его всесильным, но люди его родного города думали, что он занимается тем же, что делал в давнем прошлом, и что будет делать то же в будущем.

— Вы же знаете, что это лучший в стране художник, одна из мировых знаменитостей. Я хочу всего самого лучшего для нашего города, и… — Джейсон замолчал, чтобы успокоиться. — Послушайте, сегодня мне не до споров.

— А что делала все это время Дорин?

— Приглашала президента приехать на полгода раньше и меняла детскую тематику росписи на «Тысячу и одну ночь».

Милдред присвистнула.

— Это верх ее достижений?

— Нет. Она вполне способна доставить продукты для обеда после того, как три сотни гостей усядутся за стол. Или заслать новую мебель в Южную Америку. Или…

— Черри еще не родила?

— Нет, — стиснув зубы, ответил Джейсон. — Ребенок опаздывает уже на одиннадцать дней, но Дэвид говорит, что даты, возможно, не точные, и…

— Ну так как же с фресками? — оборвав Джейсона, спросила Милдред.