Озарение

Но потом Эйми вспомнила все, что говорил ей Дэвид об этом бедняге и его разбитом сердце. Однако этот человек показался ей не столько подавленным, сколько сердитым — сердитым на мир, а может быть, даже на нее в особенности. Когда он потребовал, чтобы Дэвид вышел с ним для какого-то разговора, Эйми едва не задвинула засов, чтобы, не пустив обратно ни того, ни другого, самой вернуться в свою теплую постель.

Но она этого не сделала, и вот теперь предстоит провести неделю в обществе этого подонка, подумала Эйми. Целую неделю…

Она не успела больше ни о чем подумать, потому что услышала через тонкую перегородку глухой звук от падения какого-то предмета, а вслед за этим пронзительный крик Макса. Эйми мгновенно соскочила с кровати и влетела в соседнюю комнату раньше, чем Джейсон успел поднять ребенка.

— Отойдите! — отводя его руки, потребовала Эйми, схватила ребенка и прижала к себе. — Не плачь, мой дорогой, — говорила она, крепко обнимая ребенка, а сердце у нее готово было вырваться из груди. Он упал с кровати. Не ударился ли головой? Все ли у него в порядке? Ушиб? Сотрясение мозга? Она ощупывала его — нет ли шишки, крови, каких-либо повреждений.

— По-моему, он просто испугался, — заговорил Джейсон. — Он упал на подушку, а кроме того, он так укутан, что, если бы упал даже с крыши, с ним ничего бы не случилось.

Эйми подумала, что он, наверное, считает улыбкой то, что сейчас мелькнуло на его лице. Она свирепо уставилась на Джейсона. Макс перестал плакать и теперь, согнувшись пополам, опустил голову, давая матери понять, что проголодался.

— Убирайтесь, — сказала она Джейсону. — Я не хочу вас здесь видеть.

Джейсон посмотрел на нее с таким видом, словно не понимал английского языка.

— Я сказала, уходите. Вы уволены. Забирайте… свой телефон и уходите. — Она легко представила себе, как он стоял у окна, разговаривая по телефону, оставив ребенка одного на узкой кровати. Она бы ни за что не оставила Макса без присмотра, занявшись чем-то другим.

— Раньше меня никогда не выгоняли с работы, — сказал Джейсон, глядя на Эйми широко раскрытыми глазами.

— Все всегда бывает в первый раз. — Увидев, что Джейсон даже не шевельнулся, она поджала губы. — У меня нет машины, и если вы хотите, чтобы вас увезли, позвоните Дэвиду. Я дам вам номер его телефона.

— Я знаю его номер, — тихо ответил Джейсон, по-прежнему не сводя с нее глаз.

— Так воспользуйтесь им! — бросила она, отвернувшись, занятая борьбой с извивавшимся в ее руках Максом.

Эйми ушла в гостиную, уложила Макса на диване на две подушки, потом, поддерживая рукой его головку, сердито расстегнула халат и высвободила грудь. Макс тут же вцепился в нее, а потом прильнул к матери, внимательно глядя на нее, явно чувствуя, что что-то происходит.

— Послушайте, я… О, извините, — смутился Джейсон и повернулся к ней спиной. Эйми почувствовала его замешательство при виде того, как она кормит грудью ребенка. Стянув со спинки дивана детское одеяло, Эйми прикрылась им, почти полностью укрыв и ребенка.

— Я хотел бы получить еще один шанс, — заговорил Джейсон, по-прежнему стоя к ней спиной; — Я был… — Он словно поперхнулся словам?!. — Я виноват в том, что оставил ребенка одного на кровати. Но я… э-э… я хотел, как лучше. Я услышал его и забрал из манежа. Просто хотел дать вам возможность поспать лишних два часа, вот и все.

Эйми казалось, что каждое слово из уст этого человека стоит ему борьбы с собою. Можно было подумать, что ему за всю жизнь никогда не приходилось ни перед кем извиняться. Действительно, слышав боль в его голосе, вы бы решили, что до этого случая он никогда в жизни не делал ничего плохого.

— Вы просите меня предоставить вам еще один шанс подвергнуть опасности жизнь моего ребенка? — спокойным голосом спросила Эйми, не отрывая глаз от его спины.

Джейсон медленно повернулся, увидел, что она прикрыта одеялом, и уселся в расписанное подсолнухами кресло.

— Я обычно… никогда не теряю бдительности до такой степени. Я привык делать несколько дел одновременно и со всеми ими справляться. В самом деле, я горжусь тем, что способен с чем-то справляться.

— У вас нет необходимости говорить мне не правду. Дэвид мне все рассказал. — Когда Эйми произнесла эти слова, лицо Джейсона приобрело какой-то странный бледно-лиловый оттенок, и она повторила про себя клятву отделаться от него. «Он мне не нравится», — повторила она себе.

— И что же рассказал вам доктор Дэвид? — мягко спросил он.

В нем было что-то устрашающее. Она была многим обязана Дэвиду, но отнюдь не собиралась платить свои долги за счет ребенка.

— Он сказал мне о том, что вы гомосексуалист, ищете покоя своему разбитому сердцу и…

— Он сказал вам, что я гомосексуалист? — тихо спросил Джейсон.

— Да, я знаю, что это тайна и что вы не хотите, чтобы об этом знали, но он должен был сказать мне это. Полагаю, вы не думаете, что я позволила бы любителю женщин жить со мной в одном доме, не так ли? — Эйми искоса взглянула на Джейсона. — Или вы так думаете? Может быть, вам кажется, что я из женщин такого типа? — Не услышав прямого ответа, она сказала: