Озарение

– Конец есть у любого мира, – изумлённо отвечал Мао, – Согласитесь, Солнце рано или поздно погаснет, вот Вам и физический конец. А так как Вы считаете, что люди прежде всего это плоть, а не душа, то считайте, что это и Ваш физический конец.

– Может ли быть конец для всей Вселенной? – не унимался Павлов с расспросами.

– Да, физический конец будет обязательным для каждой Вселенной, – спокойно говорил неофамиланец.

– А конец Разума во Вселенной? – поставил неожиданный вопрос Андерс Ганлоу, глядя в немигающие глаза собеседника.

– Разум не обязательно существует во плоти! – коротко и ясно проговорил Мао после небольшой паузы, словно взвешивал ответ, – Разум во Вселенной неуничтожим, именно под этим понятием Вы подразумеваете существование Бога.

– Действительно ли на различных планетах, ввиду другой частоты Времени на этих планетах, земляне будут видеть нечто иное и неадекватно воспринимать действительность? – хитро заблестели глаза у Сергея Геннадиевича.

– И да, и нет, – неопределенно ответил неофамиланец, – потому что вы попадете в один из вариантов параллельности. Только и всего. Даже здесь и сейчас Вы видите ложный мир. Придя туда, Вы тоже увидите ложный мир, только он не будет параллелен по отношению к вам. Это будет одно и то же видение на одной планете и здесь. Нельзя говорить, это ложно или нет. И когда Вы говорите, что попадёте на другую планету, и из-за другого Времени будете там видеть совсем не то, то это ложь. Вы будете в одном из вариантов, и любой из вариантов будет верен для вас. И нет того истинного мира, потому что Вы сами являетесь одним из вариантов.

– Один из вариантов чего? – затаил дыхание физик в надежде услышать долгожданный ответ.

– Вы сами знаете чего! – заглянул Мао прямо в глаза Павлову, как будто читал его мысли, – Вы же уже сформулировали собственную ТЕОРЕМУ НЕОБСАЛЮТНЫХ КОПИЙ, не так ли?!

– Сформулировал! – скромно потупил взгляд Сергей Геннадиевич, – Только доказательств пока у меня маловато.

– Поверьте, господин Павлов, доказательства Вашей теории вы обязательно получите, причём, в самом ближайшем времени, – вновь озадачил Мао загадочным и неопределенным ответом.

– То есть, прилетев на Марс, мы сейчас там увидим: один из вариантов параллельного мира или действительную картину происходящего? – вновь оживился физик, потирая руки.

– Вы увидите картину Мира в отношении своей параллели. Давайте скажем так. Да. Придя на другую планету с другими параметрами, вы будете видеть ложное. Вот это и есть параллельность миров. Поняли? Вы пришли на Марс, имея приборы, настроенные на ваше Время, вы привезли с собою в мозгу другие понятия. И у него другое понятие Времени. О каком измерении тогда Вы можете говорить? Находясь внутри той же системы. Чтобы увидеть изменения, Вы должны находиться хотя бы вне Солнечной системы. И если Вы попадаете на Марс, то Вы увидите ту же картину, что и с Земли, только поближе. А для того, чтобы увидеть иное, другое измерение, Вы должны попасть на другую планету и измерить её по-другому, – поглядывал на землян неофамиланец, надеясь на доходчивость собственных слов.

– Может ли другое Время быть причиной гибели космонавтов в случае, если оно несовместимо с привычными нам ритмами жизни? – спросила Элла Штольц, пикантно пробуя бутербродик с чёрной икрой и запивая его бокалом вина, пока остальные земляне переваривали очередную порцию информации, выданную новым знакомым неофамиланцем.

– Конечно! Почему же только космонавтов? Вспомните самовозгорания людей у Вас на Земле во время опытов Эйнштейна! – согласился Мао с девушкой.

– Очевидцы в моменты смертельной опасности часто ощущают резкое замедление времени, иногда время для них как бы даже останавливается. Скажите, это действительно Время замедляется или просто изменяется время-восприятие? – раздался бархатный голосок Натали Сьюме.