Озаренные

Никогда не чувствовал Алексей себя еще так уверенно, как в эти дни. На «Капитальной» казалось ему, что он «сам по себе», одиночка в большом мире техники. Знакомство с Каржавиным, Верхотуровым, согласие начальника шахты «Глубокая» Звенигоры принять машину на испытание даже после неудач на «Капитальной» взбодрили его, зарядили на новые поиски. Он был поглощен сейчас одной задачей — найти мощный пневматический мотор.

Целые дни проводил в библиотеках, на выставках, в проектных институтах, в гостиницу приходил поздно.

— Вас ждет товарищ, — сказала однажды дежурная по этажу, — он в вестибюле.

Оказалось, Юра Коликов!

Хотя он никогда не был в товарищеских отношениях с заносчивым и пронырливым Коликовым, все же искрение обрадовался: первый институтский коллега, которого встретил в Москве.

Коликов в отлично сшитой из тяжелого драпа шинели, в щегольской шапке из каракуля, надменный, медлительный, раздобревший. Тонкие усики шнурочком окантовывали самодовольно выпяченную губу.

— Решил проведать тебя, — важно говорил Коликов, входя в номер, — неплохо устроился... Кстати, где ты живешь постоянно? — Он медленно снял шинель, сел в кресло у стола.

— Жил на «Капитальной». Теперь собираюсь обосноваться на «Глубокой», — усаживаясь на диван, произнес Алексей.

— В Донбассе, значит? Я думал, в Харькове или в Днепропетровске. Наши проектные институты там.

— Я работаю самостоятельно.

— Вот как! Скучаешь, наверное, на шахте? Пора перебраться в город.

— В работе не скучно, — нехотя ответил Алексей.

— Мне не рассказывай. Знаю я все донбасские прелести. Осенью, когда грязь развезет, из дому не выйдешь. Пойти некуда. Работа — это только средство для жизни. Человек жить должен. Не люблю современных пуритан: работа, работа, работа. Как будто в этом весь смысл жизни человека... Ханжат многие для показа. Ну, ты сам с семьей?

— Я не женат, — холодно произнес Алексей. Его раздражала эта высокомерная болтовня Коликова.

— Молодец! — воскликнул Коликов. — Это мне нравится. Правильный товарищ. Я ведь тоже не женат. Успеем еще себя закабалить, Алеша. Нужно пожить! В наше время обзаводиться семьей? На мои две тысячи рублей? Потом ходить в штопаных носках, не позволить себе ничего. Знаешь, Вертинский хорошо поет:

Я был против:
Начнутся пеленки,
Разве можно так жизнь осложнять.

— Почему осложнять? — резко перебил его Алексей. — Миллионы людей не осложняют свою жизнь.

— Эх, Алеша, ты идеалист!.. — рассмеялся Коликов и, подойдя, снисходительно похлопал его по плечу. — Над своими чертежами возишься, не видишь, как люди живут... Я у Петрякова как-то был...

— Сергей здесь? — обрадовался Алексей. — Где работает?

— В проектном институте. Конструкторишкой, — поморщился Коликов. — Женился на Вере Голубевой. Помнишь, была лаборанткой у профессора Бондарева.

Алексей невнимательно слушал Коликова. Он вспомнил и Сергея Петрякова, соседа по общежитию, неутомимого затейника, организовывавшего эстрадные оркестры, вечера отдыха, и маленькую Веру Голубеву — ее за светло-желтые пушистые волосы прозвали одуванчиком.

«Вот кто должен знать о Варе что-нибудь, — подумал Алексей. — Она дружила с Варей».

— Прихожу раз к нему, — продолжал насмешливо Коликов. — Живет где-то на Ярославском шоссе, у чертей на куличках. Комнатуха в пятнадцать метров. Двое ребят. Шум, писк, гам. — Коликов манерно зажал уши. — Сергей делает какие-то выписки из справочников и сына качает на ноге. Вера белье гладит. Семейная идиллия! Сели ужинать — тарелки разных мастей. Сервиза даже купить не на что. Вера мечтает платье... из штапельного полотна заказать. Ха-ха-ха! Ты представляешь, мечта! На тысячу восемьсот рублей не разгонишься. У нас начальники главков живут — персональный оклад, машина, дачи...

Слушая Коликова, глядя на его выхоленное лицо, наблюдая его манеры, Алексей думал: как могут меняться люди! В институте на комсомольских собраниях Коликов всегда выступал обличителем мещанской жизни, людей сытенького довольства, много говорил о практической работе на шахтах, о «миссии» будущих инженеров.

— Значит, только работая в главке, и можно обзаводиться семьей? — иронически спросил Алексей.

— Нет! Конечно, не только в главке. Вообще, когда человек обеспечен. Когда у него перспективы есть! — не поняв иронии Алексея, убежденно продолжал Коликов. — Мы с тобой в ином положении. У нас все впереди... Между прочим, как у тебя дела с твоей машиной?

— Неплохо.

— А у нас говорят, ее зарубили на техническом совещании.

— Где это у вас? — вспылил Алексей.

— У моего шефа. Я ведь в министерстве... Скарбеев рассказывал о твоей машине, о выступлении Верхотурова... Чудит, чудит дедушка! В фантастику ударился. Проекты шахт будущего составляет. Ну, ты не огорчайся. Дело поправимое. Нужно царя в голове иметь.

Алексей вдруг посмотрел на часы, поднялся с дивана.

— Ты что, спешишь куда?.. Имей в виду — можно все выправить... Я с Леонидом Васильевичем уже говорил. Леонид Васильевич все может!

— Мне не нужно ни помогать, ни выправлять, — резко произнес Алексей и стал вынимать книги из портфеля.