Озаренный Солнцем

– Точно, – подхватил Скиталец. – Зеленые глаза. Становятся красными, когда тени намереваются питаться. Полная потеря памяти. Сдается мне, будь нечто подобное поблизости, мы бы уже заметили. Тени выходят на охоту ночью, а мы только и делаем, что торчим в темноте с самого прибытия.

Возможно, эти люди ушли до гибели Осколка, и ее… неприятные последствия на них не повлияли.

Скиталец задумчиво кивнул. Сплошной покров облаков над этой областью, сквозь который даже колец не различить, чтобы сориентироваться, вдруг показался гнетущим. Будто паришь в черноте самого космоса, где нет ни верха, ни низа. В вечной тьме, населенной, быть может, лишь душами умерших.

Потому Скиталец обрадовался, когда впереди замаячили огни – выхлопы двигателей, поддерживающих в воздухе город. Чтобы увидеть его во мраке, среди высоких черных холмов, в окружении дождя и тумана, потребовалось приблизиться почти вплотную. Этот город уступал размерами владениям Огнеглазого, и здесь огненный шлейф оставлял не столь приметный след. Да и тот наверняка быстро смоет дождем. При таких исходных можно было считать, что город хорошо спрятан, несмотря на изрыгающие пламя двигатели.

Ребека пристыковала летоцикл к краю предположительно того самого Маяка. Вопреки своему названию, город почти полностью тонул во мгле. Тут и там горело несколько огней, но все неяркие и красноватые. Если не подниматься слишком высоко, холмы и дождь скроют огонь двигателей.

Насколько велик Маяк, Скитальцу понять не удалось, но, судя по тому, как легко летоцикл встроился в структуру, здесь почти наверняка действовал тот же принцип, что и на посещенной им ранее платформе. В свете переносного красного фонаря удалось разглядеть несколько человек, стоящих на ветру под дождем: Ребеку и ее спутников встречали. Светильник держал высокий мужчина с суровым, хмурым лицом. Скиталец сразу решил, что это и есть предводитель – Пыл, с кем связывалась Ребека.

К его удивлению, голосом Пыла заговорил низкий человечек, стоявший с краю. Кареглазый, как и сам Скиталец, ростом он не достигал и четырех футов. Голова была обычного размера, а вот конечности непропорционально коротки.

– Ребека, – сказал Пыл, – то, что ты сделала, очень опасно.

– Опаснее, чем план Элегии? – возразила Ребека. – Пыл, вам удалось добыть ту вещь?

Вместо ответа он принялся изучать Скитальца:

– Это тот самый чужак? Как его зовут?

– Меня не удостоили представлением, – сказала Ребека. – Похоже, он не понимает, что я говорю. Как будто… не знает языка.

Пыл зажестикулировал: указал на уши, затем соединил ладони, будто хлопнул. Решил, что незнакомец глухой? Логичное предположение. Еще никто на этой планете не пробовал объясниться со Скитальцем так.

Скиталец обратился к Пылу по-алетийски, изображая непонимание и сопровождая слова жестами.

Коротышка и высокий мужчина занялись щербатым – Томосом. Бедняга снова впал в полубессознательное состояние, он что-то бормотал и заваливался на бок. Томос упал бы с сиденья, если бы не удерживающий его ремень. По приказу Пыла раненого спешно унесли прочь – вероятно, чтобы оказать медицинскую помощь.

– Позаботьтесь о нем как следует, – напутствовал их Скиталец по-алетийски.

– Что за тарабарщина? – спросил высокий.

Он был так худ и долговяз, что со светильником в поднятой руке, да еще в длинном черном непромокаемом плаще изрядно смахивал на фонарный столб.

– Он часто издает подобные звуки, – сказала Ребека.

– Любопытно, – отозвался высокий.

Пыл оглядел летоцикл и медленно приблизился. Высокий и Ребека последовали за ним. Все трое уставились на привязанную к заднему сиденью рычащую женщину-очаг.

– Элегия, – позвал Пыл. – Элегия, это мы.

В ответ раздалось лишь рычание.

Пыл вздохнул:

– Пойдем. Нужно явиться к Высшему Благу и нижайше просить их за тебя. Адональсиум-Однажды-Вспомнит-о-Наших-Бедах, пожалуйста, позаботься о ней, насколько возможно.

Высокий кивнул.

Минуточку! Его правда зовут Адональсиум-Однажды-Вспомнит-О-Наших-Бедах? Это тянет на лучший образчик типично тренодийского имени. Прямо хоть начинай их записывать.

– Да, – добавил Пыл, – и будь добр, Адональсиум-Однажды-Вспомнит-О-Наших-Бедах, устрой гостя Ребеки. Посели его на каком-нибудь корабле без доступа к управлению, если тебя не затруднит. Ему явно нужно вымыться и поспать.

Пыл повел Ребеку прочь, подсвечивая путь красным карманным фонариком. «Вымыться и поспать» звучало заманчиво, но желание разобраться, что тут происходит, оказалось сильнее. Так что Скиталец последовал за уходящими.

Разумеется, Адональсиум-Однажды-Вспомнит-О-Наших-Бедах поспешил взять его под руку и мягко остановить. Скиталец со спокойной улыбкой высвободился и пошел в выбранном направлении. В ответ на более настойчивую попытку себя увести он вырвал руку.