Озборн (СИ)

— Ладно, — я вздохнул глубоко, повернулся набок, приобнял девушку за колени. Она ойкнула, легонько стукнула меня по башке, но я уже прикрыл глаза, изображая мгновенно уснувшего.

— Гарри! — в ее голосе появились смешинки, Айрис едва сдерживала улыбку, при этом тщетно пытаясь придать голосу хоть немного строгости.

— Что? — я приоткрыл один глаз, но не сдвинулся с места. — Всего через три года, я стану совершеннолетним, и тогда уж точно на тебе женюсь!

— Во-первых, это шутка была смешной только в первый раз, — выражение лица девушки стало хмурым. — А во-вторых, через три года, мне будет сорок!

— И что? — не понял я. — Ты все равно самая красивая… ну, и все дела. Не умею делать комплименты.

— Ага, — ее лицо приобрело грустное выражение.

Происходило что-то странное. Я мысленно тяжело вздохнул, но решил не двигаться. Во-первых, приятно вот так полежать на чьих-то коленях, во-вторых… ну, во-вторых, тоже приятно. А что вы хотели, и Владимир Симанович, и Гарри Озборн раньше такого удовольствия были лишены. Так что я отрывался за целых две жизни!

Айрис снова вздохнула. Картинно так, знаете, на публику. Так делают девушки, когда хотят привлечь внимание, но сами начинать разговор не хотят.

— Отлично, — выдохнул я. — О чем ты хотела поговорить?

— С чего ты взял…

— Айрис!

— Что?!

— Не играй у меня на нервах, я тебя пять лет не видел, и не хочу выдергивать из тебя разговор клещами.

— Ладно-ладно… — снова этот вздох. Мол, я так не хотела говорить, но ты меня вынудил, так вынудил…

— Давай уже, — поторопил телохранительницу я, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

Чертовы гормоны.

— Норман… — на этот раз вздох был каким-то судорожным, как будто, она набиралась смелости, чтобы нырнуть в ледяную воду. — Твой отец сделал мне предложение.

Я распахнул глаза, повернулся на спину. Посмотрел девушке глаза. Она была несколько смущена, но, похоже, не врала.

— А как же… как же… — я состроил самую жалобную мину, на которую был способен. Главное, при этом не заржать. — А КАК ЖЕ Я?!

— Э… — Айрис моргнула, но не нашла, что ответить.

— Как же моя безответная любовь к тебе?! — черт, ради драматического эффекта пришлось встать. Искусство заставляет меня приносить такие жертвы! — Как же мои планы на счастливую жизнь рядом с тобой?!

Девушка приложила ладонь ко лбу, помассировала большим, указательным и средним пальцем надбровные дуги. Устало выдохнула.

— Все мои мечты разрушены, — всхлип не получился. Точнее получился какой-то хрюк. — И кем?! Моим собственным отцом!

— То есть тебя наша будущая женитьба совсем не волнует, — сделала вывод Айрис, наливая себе воды из графина, и делая большой глоток. Перенервничала что ли?

Не то, чтобы меня совсем не волновало происходящее… Просто я давно к этому был готов. Искру между этими двумя небезразличными мне людьми, не заметил бы разве что слепой.

— Вообще-то… есть одна вещь, которая меня волнует, — я дождался, пока она поднесет стакан ко рту. — Мне надо будет называть тебя «мамой»?

— Пфффффф! — именно с таким звуком прозрачная жидкость брызнула изо рта Айрис. Она закашлялась, бросила на меня свирепый взгляд: — Ты это сделал специально!

— Что именно? — первым, что было необходимо усвоить в Университете — то, что очень важно научиться невинно хлопать глазами. И, поверьте, я овладел этим навыком в совершенстве.

— Я тебя когда-нибудь прибью, мелкий, — пообещала девушка, ожесточенно оттирая пятно с джинс.

Улыбка все таки выползла мне на лицо:

— Из вышесказанного, следует сделать вывод, что ты ответишь на его предложение согласием?

— Да, — Айрис кивнула, краем глаза отслеживая мою реакцию.

— То есть, ваши отношения продолжаются довольно долго, — я не спрашивал, а утверждал.

Глаза девушки подозрительно сузились, в предчувствии очередной нелепой шутки:

— Ну?

— То есть мне уже никогда не стать твоим первым мужчиной! — я картинно заломил руки, изобразив очередной всхлип.

Главное не заржать, главное не заржать!..

Не получилось. Булькающий звук зародился в глубине моих легких, достиг горла, вызвав почти болезненный спазм.

— Когда у меня был первый мужчина, ты еще не родился! — свирепо прорычала Айрис, глядя на мое перекосившееся лицо.

Я отвернулся, не в силах сдержать смех. И сказал то, что должен был сказать:

— Угу, я понял, — и добавил едва слышно, но недостаточно, чтобы пока-еще-мисс-Смит не услышала: — Изменница.

— ЧТО?!

Оу… она разозлилась. По-настоящему разозлилась!

* * *

— Я думал, она тебя защищает, а не бьет, — Норман потер переносицу, стараясь успокоить нервы. В его голосе ощущалось неодобрение, но в уголке глаз плясали веселые искорки.

— Я ж извинился, — буркнул я, поглаживая шишку на макушке. — Много-много-много раз извинился.

— Да, а я тебя еще не простила, — со своей стороны совсем по-кошачьи фыркнула Айрис.

— И почему я должен этим заниматься? — обреченно спросил отец, продолжая массировать переносицу. По тону было понятно, что он обращается не к нам, а к каким-то высшим силам.

Поэтому мы и не ответили. Норман вздохнул тяжело, взглянул на меня, и во взгляде его мне почудилась самая настоящая нежность:

— Я рад, что ты вернулся, Гарри.