Озерные арабы

Каулаи — осока (Scirpus brachyceras), наиболее распространенное растение в местах, затопляемых лишь во время разлива рек

Кахвачи — слуга, обязанность которого — приготовление кофе

Кибаша — площадка из тростника и камыша, используемая в качестве фундамента для постройки домов на озерах

Куффа — лодка, используемая на Тигре

Мадан — житель озерного края

Масхуф — общее название для всех лодок типа каноэ, кроме таррады

Матаур — маленькая лодка на одного человека, используемая при охоте на водоплавающую дичь

Мудир — государственный чиновник, управляющий нахией, самой мелкой административной единицей провинции

Мадьяф — гостевой дом с цилиндрическим сводом, сооружаемый из тростника и тростниковых циновок

Раба — жилой дом с входами на обеих торцевых стенах, часть которого используется как гостевой дом

Рамадан — девятый месяц мусульманского лунного года, в течение которого мусульмане соблюдают пост

Сарифа — строение из тростника и циновок, крышу которого поддерживает коньковый брус

Сейид — человек, ведущий свое происхождение от семьи пророка Мухаммеда

Ситра — тростниковая пристройка к жилому дому, в которой маданы держат зимой буйволов

Талави — одна из женщин, передаваемых по соглашению о кровной мести (ср. фиджирия)

Таррада — лодка шейха; достигает тридцати пяти футов в длину; вдоль внутренней обшивки отделана рядами декоративных гвоздей с плоскими шляпками

Тухуль — плавучий островок, образованный растениями

Фасль — денежный выкуп, или «плата за кровь»

Феллах — крестьянин, земледелец

Фиджирия — непорочная девушка брачного возраста, передаваемая пострадавшей стороне как часть «платы за кровь» вместе с талави

Филе — мелкая монета

Хауса — военный танец племен

Хашиш — срезанные зеленые растения, свежий корм для буйволов и другого скота

Хуфайз — волшебный остров, якобы существующий на озерах

Перевод единиц измерения в метрические

1 дюйм — 2,54 см

1 фут — 30,48 см

1 ярд — 91,44 см

1 миля — 1,609 км

1 акр — 4,052 кв. км

1 фунт — 454 г

В. Константинов Послесловие

Советский читатель имеет возможность познакомиться с интересными записками английского путешественника и этнографа-любителя Уилфрида Тэсиджера об озерных арабах Ирака, населяющих обширные районы на юге этой древнейшей страны Арабского Востока. Книга Тэсиджера — добротный и, пожалуй, единственный в своем роде этнографический материал в том смысле, что в ней изложены не беглые путевые заметки (чаще всего мы сталкиваемся с таким жанром), которые неизбежно страдают фрагментарностью и не всегда достаточно глубоки, а наблюдения человека, посвятившего целые годы изучению этого колоритного уголка арабского мира. В истории этнографических исследований Арабского Востока подобных случаев не так уж много. Это в полной мере относится к таким труднодоступным районам, как озерный край юга Ирака, где сплошные озера и болота в сочетании с жарой и высокой влажностью заставляют человека буквально бороться за выживание.

Заслуга У. Тэсиджера, проявлявшего к арабам искренний и доброжелательный интерес, особенно очевидна на фоне беспощадной колониальной политики, которую проводила Англия в Ираке в 50-х годах. Отмечая эту заслугу английского автора, хотелось бы вместе с тем добавить к его запискам несколько замечаний, которые представляются необходимыми прежде всего потому, что от описанных Тэсиджером событий нас отделяет более 20 лет, которые в современной истории Ирака, пожалуй, сыграли решающую роль.

Этнографические зарисовки сделаны У. Тэсиджером в 50-х годах, когда в Ираке назревала антимонархическая революция. Автор воспроизводит безрадостную картину существования арабов озерного края — одного из самых отсталых и заброшенных уголков тогдашнего Ирака. Тэсиджер оказался в окружении людей, живших в середине XX в. в таких социально-экономических условиях, которые вполне могут быть отнесены на несколько веков назад.

У. Тэсиджер с искренним умилением пишет о неизменности быта жителей озер на протяжении 5000 лет. Противник современной цивилизации, которая, по его мнению, уродует человека, Тэсиджер в порыве ностальгии по средневековой «чистоте и простоте» явно идеализирует патриархальный уклад и социальные порядки, царившие в то время в озерном крае. Вряд ли, однако, было бы правильно думать, что Тэсиджер не видит ужасного положения, в котором столетиями пребывали жители озер — парии монархического Ирака. Скорее всего, в своем нигилизме, категорическом отрицании современной цивилизации, Тэсиджер заходит так далеко, что не хочет даже признать право жителей озер приобщиться к ее благам — попросту говоря, выйти из состояния крайней отсталости.

Следует отметить, что ход мыслей У. Тэсиджера — хоть и нехарактерный, но весьма показательный образчик психологии английских колонизаторов: ведь он ратует за то, чтобы навсегда законсервировать существовавшие на озерах порядки.