Озеро на излете звездопада

Тропинка вела к берегу, заканчиваясь потемневшим от времени настилом, который смастерил еще его дед. Над водой белел туман. Неподвижная гладь отражала жемчужное небо c поблекшими пионами звезд, купы крон и мшистые валуны в корнях сосен. Балки настила уютно посапывали во сне. Лиза сидела на краю, болтала в воде ногами, смеялась и не замечала никого, кроме своей собеседницы. Перед ней…

Кирилл споткнулся и едва не выронил фонарик. Этого не могло быть. Этого точно не могло быть. Неужели он до сих пор спал и видел новый кошмар? Сейчас возьмет ручку, подпишет бумаги и снова очнется на слишком просторной для одного человека кровати?

Ира уехала. Ира жила за полмира отсюда. Ира… по колено в воде стояла перед дочерью.

В этот момент Лиза радостно взвизгнула и подалась к ней, соскользнув в озеро. Ира подхватила ее на руки.

— Лиза, стой! — успел крикнуть Кирилл и прыгнул следом.

Первую секунду в воде он думал, что по-прежнему спит. В студенчестве Кирилл купался в шторм и хорошо запомнил, с каким неистовством волны могут трепать дерзкого человечка. Теперь он словно вернулся в тот день, но — рухнул в море чужих чувств. Его закружило в водовороте незнакомых образов и эмоций. Разум ученого сопротивлялся, но подсознание говорило Кириллу, что происходящее — не сон.

С ним поздоровался некто, заглянувший в недра его души.

Радость. Детское счастье от встречи. Усталость от долгого странствия в холодной пустоте. Яркие, как светлячки в хрустале, семена, несомые звездным ветром. Утрата. Потеря. Одиночество. Тоска по семье. Озеро невероятного фиолетового цвета под сиреневым небом. Из него подымаются белоснежные деревья с полупрозрачными ветвями. Многоголосый скрип веток и плеск волн, наслаивающиеся эхом. Рощи в воде на разделенных бесконечным космосом планетах, между которыми натянута одним и тем же созданием паутина связующих струн.

У Кирилла перехватило дыхание.

— Папа! Она услышала! Звезда исполнила желание! — сквозь шум в ушах пробился голос дочери.

Силуэт Иры побледнел. Лиза стояла на кристаллическом корне, поднимавшемся из воды, и держалась за ствол молодого дерева. Семечко упало в жирный ил, напиталось влагой, раскрылось, и первый из сотен будущих ростков поднялся над озером — вода дала ему силу говорить.

Кирилл посмотрел дочери в глаза и ощутил ее, как самого себя. Они будто разделили одно сознание.

Лиза понимала, перед ней — не мать. Она просто радовалась, что увидела ее лицо, и папе, который рядом. Такой родной, пусть часто говорящий невпопад и не знающий, что иногда дочь нужно лишь обнять…

Кирилл раньше не задумывался, каким представляла его Лиза. Он ясно осознал, что и она прежде не пыталась взглянуть на себя его глазами. Семечко-странник подарило им возможность увидеть друг друга как на ладони, узнать сокровенные желания, понять и простить. Споры, разногласия, недомолвки — всё развеялось; даже развод перестал иметь значение.

Задохнувшись от нежности, Кирилл притянул дочь к себе.

— Как твое имя? Ты прилетел встретиться с нами? — он поднял глаза на Иру.

Дерево прикоснулось к нему ветвями; кора оказалась холодной и жесткой.

Тепло. Переплетенные пальцы. Рукопожатие. Снова фиолетовое озеро под сиреневым небом и белые деревья. Семья на других планетах. Друзья в разных уголках космоса. Многообразие живых существ, которых становится больше и больше, и все думают, как один.

Связующие струны тянулись в самые отдаленные закутки вселенной. Знакомство не закончится одним разговором. Перед отцом и дочерью вертелась мозаика — собранный из их воспоминаний калейдоскоп образов. Пришелец не умел говорить и подбирал слова в чужих мыслях, оживляя картинками.

Кирилл увидел, что он для Лизы — целая жизнь. Однако в его собственной памяти было мало фрагментов, полностью занятых дочерью. Он слишком много времени отдавал работе и слишком рьяно рвался к просторам за гранью познанного.

Сердце Кирилла стиснуло сожаление.

— Ничего, папа, — сказала Лиза. — Теперь мы всегда будем смотреть в одно небо. И мама тоже. Это лишь начало.

© Котова Ксения, Зеленков Василий