Озеро Радости

Янина сидит с закрытыми глазами. Она не хочет спать, она хочет захотеть спать. И реализовать это отсутствующее сейчас желание, поспав хотя бы немного. Потому что за завтрашний день ей нужно будет поступить в университет, снять жилье или найти дешевый хостел. Потому что за завтрашний день ей нужно уехать из Москвы. И ощутить себя жительницей другого мира. Она видит себя в тоннеле между двумя городами. У этого тоннеля есть только две точки: входа и выхода.

Когда уже на рассвете автобус выруливает на высокую эстакаду и мчится через застроенный карлсоновскими домиками, открыточными костелами и запущенными дворцами город, у нее возникает впечатление, что она переместилась из бетонной панельки в антикварный магазин. Тут все мило и почти все нуждается в ремонте. То, что в Беларуси непременно покрасили бы, в Москве — продали бы, тут стоит никому не нужное и покрывается зеленоватой венецианской плесенью.

Она бредет от вокзала, абсолютно очарованная вильнюсскими дверями. Они все — из другой эпохи. Той, в которой на люстры помещали латунных фей, а вход в жилище обещал не безопасность, но — изящество. Время застыло тут в девяностых, от морока воспоминаний о которых города, в которых она успела побывать, спешно избавились.

Янина завтракает в напоминающей интерьер кукольного мультфильма пиццерии. Перед ней на столе — гора бумажного сора. Вскрытый синий конверт с новой симкой, соглашение с мобильным оператором, газета с объявлениями о сдаче жилья. Соглашение и газета — на литовском, разобрать который после нескольких попыток девушка отчаивается. А потому она просто вставляет в телефон новую симку и выкидывает свой московский номер — единственную связь с ним. Несколько минут она раздумывает над тем, не написать ли ему sms: «Все хорошо, добралась нормально, где буду жить — не знаю», написать просто для того, чтобы он знал, как ее найти. Но решает не делать этого.

* * *

В коридорах университета пахнет, как в минском метро. Такая же матовая плитка. Комиссия быстро измеряет ей Барта, Фуко, Эко и Беньямина, и вот она уже магистрантка, с правом на скидку в троллейбусе и видами на вид на жительство (и то и другое еще предстоит оформить). Председатель комиссии — седой мужчина с морщинистым лицом. Ей кажется, решение о стипендии принимал именно он. Ее хвалят за то, что она приехала на экзамены с рюкзаком, забитым книгами. Эти люди думают, что за ее плечами — книги, а не все вещи, которыми Янина располагает в жизни.

На выходе к ней подходит коротко стриженная блонди и уточняет, действительно ли она «грин». Янина сообщает, что да, приехала только что и, да, квартира нужна.

— Хочешь жить со мной? У нас будет три комнаты на двоих, — предлагает блонди.

Ее зовут Саша и она с гендерных исследований. Яся отмечает, что люди с гендерных исследований заявляют об этом сразу после имени.

— Две сотки е за комнату с дверью, полторы сотки е за проходную без дверей, — озвучивает та условия.

— Я беру с дверью, — спешно соглашается Яся.

— Не спеши платить за стаф, пока пробу не сняла, систа, — машет пальцем перед ее носом Саша. — Поехали хибару смотреть. А ты правда на стайпе?

— Вроде да, — предполагает наша героиня.

— Ну, значит, я не промахнулась — деньги будут, в отказняк не уйдешь. А ты из плохих девочек, да? На митингах бедных милиционеров по шлемам каблуками била?

— Нет, с чего ты взяла?

— Совет не так просто растрогать. — Блонди криво усмехается.

Девушки выходят из здания и бредут по аллее к остановке. За оградой из можжевельника — автостоянки для студентов и преподавателей. На последней машины куда проще, чем на первой. Зато есть шлагбаум. Фуко бы порадовался. Но Яся думает не о Фуко. У нее есть воспоминание, связанное со шлагбаумом.

— Мне пятнадцать тысяч штрафа в Беларуси зарядили, — наконец возвращается она в разговор. — Я невыездная.

— Ну как-то ж выехала, — не верит Саша.

— Я в Москве жила, оттуда и приехала. У нас с Россией списки невыездных не совпадают.

— А я думаю, откуда этот акцент? — хлопает ее по плечу гендерная исследовательница.

Некоторые фразы, сказанные по-белорусски, звучат особенно остро.

— Акцент? Неужели так заметно?

— А то ж! А за что штраф?

— Я с распределения уехала.

— О, так ты не озабоченная! — восхищенно смотрит на нее Саша. — Ты — конченная! С распределения уезжать! А под правительственный кортеж прыгать не пробовала? Чтоб остановились и до дому подкинули?

— Так сложилось, — сжимает губы Янина.

* * *