Озеро. У источника власти. Мини-роман

Впереди были ступени, круто уходящие вниз. Юля стала спускаться. Она понимала, что ход ведет прямо под озеро, и что ей не следует туда идти. И она понимала, что не любопытство так влекло ее в подземелье с самого начала, а какая-то другая, страшная и чуждая сила. И эта сила уже давно владеет ею, с тех самых пор, как она увидела на улице собаку. И именно эта сила так внезапно бросила ее в любовь: сначала к Иванвасу, потом – к Олегу…

Юля не помнила, как оказалась в комнате. Здесь подземелье кончалось. Это была круглая комната с невысоким потолком, до которого можно дотянуться руками. Бревенчатые стены были густо покрыты смолой. Посередине возвышался массивный стул, украшенный грубой резьбой. От его спинки поднимался толстый стержень, тускло блестящий в свете фонаря. Это было золото! Стержень был врублен в потолок.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Юля села на стул. Что-то происходило в ее голове: закружились слова, видения книжных страниц, звезды и луна… Рука нащупала рядом на стуле какой-то небольшой плоский предмет. Юля инстинктивно сжала его в кулаке. И вдруг она услышала стук…

Голова стала ясной. Она огляделась по сторонам, не понимая, откуда доносятся звуки. Кто-то был совсем рядом, и он был живой… Она прислонила ухо к золотому стержню и поняла, что стук исходит от самого стержня. Это было так, как будто прижмешься к стволу дерева, на котором сидит и долбит клювом дятел.

Юля поняла, что это и был тот самый крест, который видел на дне озера Олег. Смоляная комната находилась прямо под озером! И сейчас там, наверху плавает Олег, и это он стучит по кресту.

Юля вскочила на ноги и забарабанила по стержню – тем тяжелым предметом, который держала в руке.

– Олег! – кричала она. – Я здесь! Я люблю тебя!

* * *

Чертов живот! Проклятая привычка пить пиво у вечернего телевизора! Жалкий холостяк!

Арсеньев протискивался в дыру, чувствуя, что карябает свое пузо до крови, со всех его трех сторон. Внезапно он услышал дикий отчаянный вопль. Арсеньев изумился: крик шел не из подземелья, а откуда-то снаружи, и не женский это был голос, а мужской.

Арсеньев недоуменно огляделся: на середине озера происходило что-то странное. Понтон шатался, по всему озеру шли круги. Водолаз, крича и барахтаясь, пытался влезть на понтон, но руки и ноги, казалось, не слушались его.

Наконец, Олегу удалось выбраться из воды. Он сорвал с себя маску, под ней было совершенно белое, искаженное страхом лицо…

Арсеньев понял: то, что так испугало водолаза, как-то связано с Юлей, исчезнувшей в подземелье. Но выяснять все это не было времени. Арсеньев повис на руках, уцепившись за торец бревна. Яма, судя по длине веревки, была неглубока, и он отпустил руки, не боясь покалечиться. Удар о дно был все же сильным, Арсеньев повалился на пол.

Свет, проникавший сверху, иссякал уже в нескольких шагах вниз по туннелю, куда вела веревка. Арсеньев добрался до конца веревки, опустился на четвереньки и высек из своей зажигалки огонь.

Пришлось ползти на коленях, держа слабое пламя на вытянутой руке, чтобы видеть хотя бы пол. Зажигалка раскалилась, пришлось ее выключить и некоторое время ползти вслепую. Завал, какое-то крошево под руками… Снова включил, уже немного остывшую, тут же вскрикнул от ужаса и выронил ее. Череп! Ничего, впрочем, страшного – череп и все. Просто потерял контроль от неожиданности. Мелькнула мысль, что обугленный череп – это и есть его девушка… Но зажигалку уже не найти среди земли и щебня – на ощупь.

И вдруг он увидел вдали слабый свет, двинулся в его сторону. Ступени. Арсеньев встал во весь рост и пошел, упираясь руками в стены и потолок наклонного хода.

Свет становился все ярче, обозначился дверной проем в какое-то просторное помещение. Вошел, огляделся. Юлин фонарик лежит на полу, рисует световой треугольник. В центре комнаты – возвышение, на нем сидит, скорчившись, Юля…

Обратно он нес ее на руках. Девушка дышала, но была без сознания. Очнулась она только на выходе, в круге солнечного света, падающего из дыры.

– Золото, – прошептала она. – Золото и любовь.

* * *

Ну и вымазались же они оба! Отряхивая друг друга, они смеялись и говорили быстро, бурля от впечатлений. Здесь, на свету, все происшедшее казалось Арсеньеву каким-то наваждением, сном. Угрюмый подземный ход, ведущий под самую середину озера, смоляная комната, золотой стержень, переходящий в крест наверху… Арсеньев рассказал, что видел водолаза Олега, который испугался чего-то на дне. Юля почему-то смутилась, закусила губу.

– Надо пойти в экспедицию и все рассказать, – предложила она.

– Не думаю, – сказал Арсеньев, внимательно оглядывая свой рюкзак.

Они уже дошли до палатки. Арсеньеву стало ясно, что кто-то основательно перетряхнул их вещи. Это мог быть только Лямке, этот подозрительный студент. Что он искал?