Озеро затерянных миров

– Надо мне кое-что рассказать тебе, но не уверена, что ты достаточно взрослая.

– Вот те на! – криво усмехнулась девочка. – Мне скоро тринадцать стукнет, старость, можно сказать, на носу, а ты всё не уверена.

Бледно-розовые губы Моди тронула легкая улыбка.

– Если бы не подходило мое время, конечно же, я повременила бы, но… что поделать.

– Бабуль, ты о чем? – забеспокоилась Мира. – Какое такое время подходит? В чём дело?

Моди молча достала из буфета бутылочку кофейного ликера и маленькую серебряную рюмочку. С возрастающим беспокойством Мира наблюдала за бабушкой.

– Даже и не знаю, с чего начать.

Аккуратно, будто отмеривала микстуру, бабушка налила в рюмку ликер.

– Ну да ладно. Мира, не замечала ли ты, что мы некоторым образом отличаемся от других людей?

– О боже, бабуля! – Ярко-зеленые глаза Миры широко распахнулись. – Мы что, вампиры? И будем жить вечно?

– Что ты говоришь, в самом-то деле, – Моди чуть пригубила ликер. – Насмотришься этого ужасного телевидения, потом приходят на ум всякие глупости. Подумай хорошенько, найди отличия между собой и своими одноклассниками, товарищами по играм.

– Мои одноклассники поголовно – козлиные морды, – скривившись, выпалила Мира, – а товарищи по играм балбесы и дебилы, а дев…

– Мира! – хлопнула ладонью по столу Моди. Казалось, даже настенные часы притихли. – Как ты можешь так выражаться?!

– Бабуль, ну все так говорят.

– А если все побегут с крыши прыгать, ты тоже побежишь? Ты не должна равняться на всех, ты отвечаешь только за собственные поступки! «Как все» не может служить оправданием, ты должна думать собственной головой!

– Ну я поняла, поняла…

– Итак, я задала тебе вопрос, жду на него ответ.

– Чем я отличаюсь от остальных? – Мира задумалась. – Меня девять раз из школы исключали, я уже думала в Книгу рекордов Гиннеса попаду…

– Не это, – спокойно прервала внучку Моди. – Другое.

– Не знаю, бабуль, – заныла Мира. – Ничего в голову не идет! Что во мне не так? Скажи сама.

– Ты предчувствуешь погоду и, если возьмешь в руку любой плод, сможешь определить, съедобен он или нет, а еще ты можешь приручать животных и птиц…

– Вау, круто! Я что, Маугли?

– Не перебивай, сделай милость. Ты способна прорастить зерно на своей ладони, лететь, подхваченная порывом ветра, и останавливать морские волны.

Приоткрыв чуть припухшие губы, Мира зачарованно слушала чистый бабушкин голос.

– Ты можешь понимать язык природы, – продолжала тем временем Моди, её лицо смягчилось, посветлело, – шепот песка, ворчание камней, ты добрым людям исцелишь любые раны.

– Бабуль, это какие-то стихи?

– Почти, – улыбнулась бабушка. – Это стихи о тебе. Ты никогда не спрашивала меня, где твои родители. Тебе это интересно?

– Не очень.

– Почему же? – удивилась Моди, поднося к губам серебряную рюмочку.

– Они ни разу о себе не заявляли, я всю жизнь жила с тобой. Они же мной не интересовалась, почему я должна интересоваться ими?

– Ты не права, детка, – качнула головой бабушка. – Так сложились обстоятельства. Родители твоего отца были против его женитьбы на твоей маме. Мы с дедушкой…

– У меня есть дедушка?

– Всё по порядку. Так вот, мы с дедушкой тоже не обрадовались. Но твои родители любили друг друга, и мы решили не мешать: пускай дети сами разбираются. В конце концов, наши с дедушкой родители тоже были против нашего брака, и ничего, мы всю жизнь прожили в любви и согласии, прекрасную дочь воспитали. Но твоя бабка по отцовской линии всё никак успокоиться не могла, козни строила, не жилось ей спокойно. А отец твой, тот еще, прости Господи, тюхтя, не мог поставить старуху на место. Ладно, обойду неприятные подробности. Когда жизнь у молодых совсем разладилась, мама как раз поняла, что носит под сердцем тебя. Я и забрала тогда вас обеих сюда, в этот дом. Ты здесь родилась. Маму твою звали Амабель, отца – Велор.

– Звали? Они умерли?

– Погоди, не перебивай. Мама твоя оказалась однолюбкой, никак не могла забыть своего Велора, вот и металась, пока совсем не исчезла.

– Это как? – затаила дыхание Мира.

– Когда душа мечется, разрывается, она всю жизнь из тела вытягивает. Тогда тело и исчезает, а сам человек или в дерево, или в ручей превращается.

– Я бабуль, ничего не понимаю, – честно призналась девочка.

– Со временем поймешь, – вздохнула Моди. – Главное – слушай и запоминай. Теперь, собственно, обо мне. Ты обращала внимание, что я никогда не сплю?

– А что в этом такого? Разве у других не так?

– У других не так. Ты же спишь по ночам.

– Я думала, что в твоем возрасте перестану…

Моди рассмеялась.

– Ты даже не представляешь, милая, сколько мне лет!

– Сорок?.. – попробовала угадать Мира.

– Ох, много больше! Но я предпочту сохранить свой возраст в тайне. Так вот, дитя моё, я засыпаю один раз в тринадцать лет, но зато на целый год. Только умоляю, не спрашивай, не медведь ли я!

– Медведи спят только зимой, – Мира недоверчиво смотрела на смеющуюся бабушку. – Ба, ты серьезно?

– Разумеется. Так вот, в течение всего года я не смогу о тебе заботиться, поэтому я приняла решение отправить тебя на это время к Велору, к твоему отцу.

– А как же Аксельбант?