Ожерелье Атона

На занесенном песком полу уже билась в истерике Света. Вадим заговорил с женой успокаивающим ровным тоном, но это не помогло, она захлебывалась рыданиями. Ирочка, обхватив колени руками, тихо раскачивалась из стороны в сторону, ее губы беззвучно шевелились.

– Не надо, я тебя умоляю! – кричала Галина, вцепившись в плечо Игоря. – Он убьет тебя!

Сглотнув слюну, Лика подошла к молча наблюдавшему эти сцены водителю и, стараясь придать голосу дружелюбные нотки, попросила:

– У вас есть вода? Видите, девушке нужна вода! И среди нас, как выяснилось, есть беременная женщина. Пожалуйста, отпустите хотя бы ее…

– Сначала отдайте нам ожерелье, – сказал парень. – И мы тогда даже подбросим вас до города. Скоро всем вам будет жарко. Так жарко, что от жажды вы сойдете с ума. И вы будете не только просить пить. Вы захотите смерти, так как она менее мучительна, чем жажда.

Лика бросилась в угол комнаты, где, прислонившись к Галине, сидел Игорь, и горячо зашептала:

– Пожалуйста, отдай им это чертово ожерелье. Мы сгорим заживо в этом каменном мешке.

– Да пошла ты! – с ненавистью бросил он. – Нет у меня никакого ожерелья!

Вронская нерешительно подошла к Кириллу.

– Послушайте, может, это вы взяли украшение? Пожалуйста, верните.

Панкратов чуть приподнял связанные руки и горько заметил:

– Я только вчера от кого-то из русских туристов узнал о его существовании.

Лицо Алины Гордиенко хранило отрешенную безмятежность. Женщина лишь осторожно поглаживала живот и чему-то едва заметно улыбалась…

В комнату вошли египтяне. Отшвырнув Пашу, загородившего Лику, в сторону, они схватили Вронскую за руки и выволокли наружу.

Крики, звуки ударов, треск разрываемой одежды.

Заткнувший уши Паша не слышал, как Света в ужасе прошептала:

– Они что, насилуют ее?..

Водитель, прислонившись к дверному косяку, ловил на мушку мокрые лбы русских. Целился – и улыбался…

Все вздрогнули, когда у входа показался толстяк с пистолетом. Он что-то сказал по-арабски, водитель отрицательно покачал головой, потом спросил на ломаном русском:

– У нее сердце болеть было? Нет? Да?

– Что значит было? – дрожащим голосом спросил Паша. Потом вскочил на ноги, бросился вперед, дернулся от удара и медленно осел на пол.

Бандит раздавил Пашины очки, упавшие на пол, и исчез. Через минуту он появился со своим напарником. Вдвоем они втащили безвольное, окровавленное тело Лики, опустили его на пол. Потом, отступив на пару шагов назад, о чем-то беспокойно залопотали по-арабски.

– Она вся в крови, – с ужасом прошептала Света и прижалась к Вадиму.

– Слава богу, пульс есть, – прошептал Паша и положил голову Лики себе на колени. – Бедная ты моя…

Кирилл застонал:

– Алиночка, почему ты меня не послушала? И где были вчера мои мозги? Ты же видишь, что творится! Почему ты меня не послушала?!

– Так произойдет со всеми женщинами без исключения, – сказал водитель. – Потом мы будем отрезать мужчинам пальцы, выкалывать глаза. Или вы хотите, чтобы мы начали с вас? Нет? А может, кто-нибудь вспомнил, где находится ожерелье? Тогда – следующая!

Египтяне бросились к Свете, один из них ударил ногой приготовившегося к защите Вадима.

– Подождите! – закричал Тимофей Афанасьевич. – Не делайте с ней этого, она не вынесет!

– Ожерелье у тебя? – холодно поинтересовался водитель.

– Нет… Но я знаю… думаю, что знаю, где его искать…

Лика застонала, держась за Пашину руку, осторожно села на пол и прислонилась к стене.

– Как ты? – спросил Паша.

– Все в порядке? – прошептала Ирочка.

Облизнув запекшиеся губы, Лика пробормотала:

– Все… совсем не в порядке…

Водитель вышел в центр комнаты и приставил к виску уже скрученной бандитами Светы пистолет.

– Повторяю: где ожерелье? Говорить мне сейчас, или я стрелять, – его палец медленно приближался к спусковому крючку…

Тимофей Афанасьевич в мольбе поднял руки.

– Подождите. Отпустите ее. Она ничего не знает… Это все я… Я хотел украсть это ожерелье. Я… видел, как Карповы уезжали на раскопки, вернулись с ларцом… У меня были ключи от всех номеров… Я повредил баллон Вадима, потом пытался столкнуть на него камень. К кому бы обратилась в горе вдова? Только ко мне, я лучший специалист по Египту, и ожерелье было бы в моих руках. Но этот проклятый Али опередил меня, украшение исчезло. Клянусь, я найду его. Ожерелье, должно быть, у кого-то из русских. Друзья, умоляю вас, отдайте им его! Светочка не перенесет этого!

Лика замерла, напряженно вглядываясь в мокрое от пота лицо Игоря Полуянова, но тихий голос раздался совсем рядом…