Ожерелье Атона

– Ты это, поаккуратнее, – сказал Аль-Фарид, когда мы уже тряслись в кузове мчавшегося в часть грузовика. – Она хоть и студентка и довольно свободно общается с людьми, но у нас очень консервативное общество. Догадываешься, о чем я?

– Конечно. Я только одного не могу понять. Почему ты, познакомившись с такой девушкой, не женился на ней?

Аль-Фарид рассмеялся:

– Куда мне! У меня уже есть две жены. Во-первых, жениться дорого. Надо привести отцу будущей жены двадцать верблюдов или дать денег, за которые можно этих верблюдов купить. Если даришь подарок одной жене – надо дарить такой же подарок и другой. Во-вторых, зачем мне еще третья жена, с двумя бы разобраться!

– Ругаются между собой? – саркастически поинтересовался я. У меня просто в голове не укладывалось – две жены!

– Нет, почти не ругаются. Разве что по мелочам повздорят. Можно сказать, они подруги. Я бы не смог жениться на второй без согласия первой. Вдвоем им проще заниматься домом и детьми. Три дня я сплю на половине первой жены. Три дня – на половине второй. А еще один день у меня выходной.

– При общении с Амирой выходные не потребуются!

Переводчик пожал плечами:

– Я тебя предупредил. Она, кстати, из богатой, влиятельной семьи. Амира с родителями долгое время жила в Европе. Поэтому совершенно не похожа на типичную египтянку. Но ты держи себя в руках. В наших традициях уважительное отношение к женщине…

Я всегда любил технику. Микросхемы, транзисторы, резисторы и все эти маленькие светло-серые гаечки и красно-зеленые проводки представлялись мне неким организмом, изучив который можно совершить чудо. И вспыхивает экран телевизора, и подает голос радиоприемник, оживает рация, а в телефонной трубке раздаются гудки. Эта любовь была взаимной. Приборы и механизмы в штабе командования ломались в полном соответствии с моими планами: часто и по мелочам. Правда, остатки рассудка, видимо, все же сохранились в моем задурманенном любовью сознании. Я никогда не ломал, чтобы потом починить, устройства оперативной передачи информации и управления личным составом.

Аль-Фарид все понял после третьей поломки внутреннего телефона в кабинете высокого начальника. И я понял, что он понял, и мы оба сделали вид, как будто это в порядке вещей. Ему тоже до смерти надоело торчать в пустыне, а прогулки по Каиру – хоть какое-то, да развлечение. Он тактично отворачивался, когда я просил знакомого пацаненка из лавки:

– Сбегай за Амирой. Вот тебе твой бакшиш.

После первой же встречи мне захотелось сделать ей подарок.