Ожерелье Атона

«Вся компания в сборе, – подумала Лика, оглядевшись. – То, что Света на экскурсию поехала, это понятно. Вадим жену в одиночестве не оставит, даже если девушку бы тошнило от пирамид. Игорь, Галина… А впрочем, несложно объяснить, почему мы здесь все столкнулись. Пару дней позагорали. Теперь и страну посмотреть хочется. Только вот Виктор Попов Египта не увидит. Он больше вообще ничего не увидит…»

– Номер комната? Сухой паек два?

Очнувшись от своих мыслей, Лика виновато улыбнулась парню в фирменной синей рубашке с надписью «Aton’s hotel» и взяла две коробочки.

– Покурить бы, – пробормотала она, оглядываясь по сторонам. – Порядок: Пашка о чем-то треплется с Ирочкой и профессором.

Лика скрылась за колонной, достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, но так и не закурила. Увлеклась беззастенчивым подслушиванием.

– Все идет по плану, – Юра Космачев разговаривал шепотом. – Никаких проблем нет, обстановка нормальная, самочувствие хорошее.

«К полету в космос они готовятся, что ли?» – растерянно подумала Лика и насторожилась. Космачев вновь принялся кому-то звонить.

– Томочка, зайчик мой, скучаю по тебе очень. Прости, что звоню поздно. Я сейчас со своей клушей в Каир отчаливаю. Беспокоюсь, вдруг связи не будет. Решил перезвонить, чтобы ты не волновалась.

«Хм… Томочка, обстановка какая-то. Алина, получается, клуша. Тогда почему Юра отдыхает с ней? Надо присмотреться к этой парочке попристальнее», – решила Вронская.

Вскочив с кресла, она быстро побежала к выходу. Паша уже оглашал холл нетерпеливым:

– Лика! Уезжаем!

– Каир! Русские! Давайте ваши квитанции, да, – заверещал египтянин, похлопывая себя по бедру табличкой с названием туристического агентства. – Я – Мустафа, Мустафа – это я. Запомните мое имя, оно мне очень нравится. Да. А еще мне нравится, когда в анкете после экскурсии пишут: Мустафа – хороший гид. Хороший, да.

– И очень скромный. – Лика, смеясь, вручила парню квитанции на экскурсии. Потом выхватила у стоявшего рядом с гидом Паши подушку. – Все, меня не кантовать. Пошли скорее в автобус. Сейчас наступит здоровый сон!

Но крепко уснуть у нее не получилось. Автобус часто останавливался возле отелей, подбирал тоже собравшихся в Каир туристов. В салон то и дело входили, переговариваясь и роняя коробочки с завтраками, люди. Потом, когда Лике удалось задремать, Пашка принялся толкать ее в бок.

– Вставай, остановка. Выйди, разомнись, горе мое.

Сонная, Лика дотащилась до выхода и, больно ударив колено, неловко спрыгнула на землю.

К Вронской бросился Мустафа, явно желая подать руку.

– Не повезло, красавица, не успел, да, – сокрушенно пробормотал гид и улыбнулся.

Лика непонимающе терла глаза. Множество автобусов, вдруг заполонивших асфальтовую площадку посреди пустыни, все не исчезало.

– Сейчас остальных подождем и поедем, да, – пояснил Мустафа. – Все автобусы вместе, да. Это конвой.

– Да, – Лика передразнила Мустафу и проснулась окончательно. – А к чему все это?

– С полицией поедем, да. Охранять туристов, да. – Гид щелчком отбросил окурок, на секунду проткнувший ночь красной точкой. И недоуменно пожал плечами: – А назад мы поедем без полиции, да. Так что бедуины смогут на нас напасть, да.

– По-моему, бедуины в Египте остались только для того, чтобы туристов развлекать, – вдруг присоединился к разговору Игорь Полуянов.

– Нет, – сказал Мустафа. Но уже через секунду вновь «задакал»: – У нас живет много бедуинов, да.

– Где логика? Этих египтян не поймешь! – пробормотала Лика, с завистью поглядывая на курильщиков. Нет, курить нельзя, Паша разорется.

Внезапно помимо воли с ее губ слетело:

– Господи! Не может быть!

А как сдержать удивленный возглас? Порыв теплого ветра куролесил как мог. И вот стоявшая рядом с Ликой Галина Нестерова откинула назад растрепанные светлые волосы, и… Было от чего потерять дар речи. Лицо, светящееся от счастья, – это не затертое торопливыми писателями выражение. Лицо действительно может светиться! Сверкают глаза. И от посмуглевшей кожи словно исходит сияние. Играет на губах улыбка.

«Ничего не понимаю, – думала Лика, устраиваясь поудобнее на сиденье в автобусе. – Галина же вроде за Игорем все бегала. Полуянов, как обычно, равнодушен, слегка надменно поглядывает на окружающих. А Галя – красавица, просто цветет и пахнет…»

Вронская заснула и открыла глаза лишь тогда, когда автобус притормозил у красного длинного здания Египетского музея. И Мустафа, «дакая» по поводу и без, пригласил туристов на выход.

– Ну ты и дрыхнешь, – констатировал Паша, одергивая подол темно-зеленого Ликиного платья. – Постой! Вот так хорошо. Горе мое, ты спишь, как барсук. Неужели не слышала, как народ мимо тебя шлялся? Мы ведь останавливались, чтобы позавтракать.

– Не, не слышала. Все проспала. Обидно, Каира так и не увидела.

– А сейчас ты где? Не в Каире, что ли?

Лика пожала плечами. Перед глазами пальмы. Пальмы, пальмы. И металлическая ограда вдоль тротуара. Как-то это не способствует формированию мнения о городе.

Вдоль забора, как гигантская змея, медленно ползла людская очередь. Когда в ограде показалась калитка, Мустафа раздал билеты и предупредил: