Глаза Жиля почти ослепли от слез. Он обвел взором комнату, увидел стоящую на коленях и плачущую мадемуазель Маржон, только что вошедшего Винклерида, который стоял в углу и кусал себе кулаки, Понго, торопливо собирающего ему мешок, готового идти вслед за своим хозяином. Затем взор его вернулся к нетерпеливо ожидающему его офицеру.
Тогда он пожал плечами и прошептал:
— Я иду. В конце-то концов, почему бы и нет.
Ничто уже не имело никакого значения!