Ожерелье голубки

Я пасу звезды, как будто взялся я пасти их все — и неподвижные и движущиеся.
И как будто бы эти звезды и ночь — огни страсти, что вспыхнули в мыслях моих среди мрака.
И как будто стал я сторожем в саду зеленом, где трава опоясана нарциссами.
Будь жив Битлимус[28]

, убедился бы он, что я сильнее всех людей в наблюдении бега звезд.

О вещах вспоминают из-за того, что заставляет их вспомнить. Мне пришлось в этом стихотворении сравнить две вещи с двумя другими вещами в одном стихе — в том, который начинается словами: «И как будто бы эти звезды и ночь…». Это находят удивительным в стихах, но у меня есть нечто более совершенное — сравнение трех вещей в одном стихе и сравнение четырех вещей в одном стихе, и оба они в этом отрывке, который я приведу. Вот он:

Тоскующий пленный, он не спит, мучась бессонницей; от вина придирок он все время бесчинствует.
В один час он покажет тебе чудеса — и враждебен, и нежен, и приближается, и удаляется.
И как будто разлука, укор, и разрыв, и прощение — встреча и расхождение звезд, несчастный и счастливый признак.
Он сжалился над моей страстью после долгих отказов, и стал я внушающим зависть, а раньше я сам завидовал.
Мы наслаждались у блестящего цветка в саду, напоенного облаками, и склонялся он, хваля Аллаха.
И кажется, что дождь, и облака, и благовонный сад — слезы, и веки, и румяные щеки.

Пусть же не осудит меня осуждающий за то, что я употребил слово «киран». Люди, сведущие в звездах, называют «киран» — встречу двух звезд в одном градусе.

У меня есть также нечто более совершенное, чем это, — сравнение пяти вещей в одном стихе из такого отрывка; вот он:

Я остался с нею один, а вино было для нее третьим, и темнота ночи растянулась, всюду проникая.
О девушка, — мне нет жизни иначе, как вблизи от нее, а разве в стремлении к жизни есть — горе тебе! — преступленье?
И как будто я, и она, и чаша, и вино, и мрак ночи — роса, дождь, и жемчуг, и золото, и агат.

Вот нечто, чего нельзя превзойти, и никто не способен на что-нибудь большее, так как размер стиха и построение имен не допускает ничего большего, нежели это.

На влюбленного нападает беспокойство из-за двух причин, и одна из них, — когда он надеется на встречу с любимой, но при этом случается препятствие.

Рассказ

Я хорошо знаю одного из тех, кому любимая обещала посещение, и я видел его тогда только расхаживающим взад и вперед, и не утверждался в нем покой, и не стоял он на одном месте, то приходя, то уходя, и радость делала его из основательного легкомысленным и из степенного торопливым.

Мною сказано об ожидании посещения:

Я оставался, пока пришла ко мне ночь, надеясь на встречу с тобою, о надежда моя и предел мечтаний!
И повергло меня в отчаяние наступление мрака, хотя я не таков, чтобы отчаяться, когда ночь примыкает ко дню.
У меня есть признак, испытание которым не лжет, подобным ему руководствуются в сомнительном деле.
Ведь если бы ты хотела посетить, не было бы мрака и свет длился бы среди нас, не угасая.