Ожерелье голубки

Одно из свойств любви — сокрытие ее языком и отрицание любящего, если его спросят. И старается он выказать стойкость и хочет, чтобы казалось, что он не занят женщинами и свободен, но это тонкая тайна, и огонь любви, пылающий меж его ребрами, непременно проявляется в поведении его и в глазах — любовь ползет, как огонь в угольках или вода в сухой глине. И можно провести в начале дела того, кто не обладает тонким чувством, но, когда любовь овладеет, это невозможно. Нередко бывает причиной сокрытия любви и то, что любящий остерегается отметить себя этим клеймом в глазах людей, ибо оно, по его словам, черта людей суетных, а сам он бежит от этого и держится в стороне. Но это не способ к исправлению себя. Достаточно мужу, предавшемуся Аллаху, воздерживаться от поступков, запрещенных Аллахом, великим и славным, которые совершает он по своей воле и за которые с ним будет сведен счет в день воскресения. Что же касается до одобрения красоты и подчинения власти любви, то это природное качество, не предписанное и не запрещенное, ибо сердца — в руке вращающего ими, и для них обязательно лишь знание и способность видеть разницу между ошибочным и правильным, и чтобы был человек убежден в истине с полной несомненностью. Любовь — свойство природы, а человек владеет лишь движениями своих стяжающих членов.

Я говорю об этом:

Упрекают за тебя люди, не знающие любви, но равны для меня и хулящий из-за тебя, и молчащий.
Они говорят: — Совершенно перестал ты охранять свою честь, — а ты выше их и стоек в законе.
И сказал я: — Вот истинное и явное лицемерие, а подобный мне ненавидит лицемеров.
Когда пришло запрещенье любви от Мухаммада, и установлено ли в ясном рассказе, что она запретна?
Раз я не совершил ничего недозволенного, чтобы бояться пришествия судного дня, когда будет мой лик смущен,
Не посмотрю я на речи хулящего за любовь — одинаковы, клянусь жизнью, и громогласный, и шепчущий!
Обязывает ли человека что-нибудь, кроме воли его, и за сокрытое слово взыщут ли с молчащего?

Рассказ

Я знаю человека, которого постигло кое-что из этого, и поселилась страсть между ребрами его. И стремился он отрицать это, пока не стало это дело великим, и узнавал об этом по чертам его тот, кто желал узнать и кто не желал. И того, кто чем-нибудь намекал ему, этот человек бранил и поносил так, что, наконец, те друзья, которые желали его расположения, стали ему внушать, что верят его отрицаниям и считают лжецами думающих иное, и влюбленный радовался этому. И, помню я, сидел он однажды, и с ним был один из наме кавших ему на то, что происходит у него в душе, а влюбленный отрицал сильнейшим отрицанием. И вдруг прошла мимо них та, в привязанности к кому его подозревали, и едва только упал глаз любящего на его возлюбленную, как он задрожал, и изменился его первоначальный облик, и пожелтел цвет его лица, и мысли его речей стали противоречивы, хотя раньше располагал он их стройно. И собеседник его оборвал свою речь, а потом случившееся с ним вызвало упоминание об этом, и ему сказали: — Он не ушел от того, что начал[48]. — Это то, что вы думаете, — ответил влюбленный. — Пусть простит тот, кто простит, и бранит тот, кто бранит!

Я скажу об этом стихотворение, где есть такой стих:

Он живет лишь потому, что жалеет его смерть, видя, как измучило его изнурение.

Я говорю еще:

Слезы любви изливаются, завесы любви разрываются,
И сердце, когда появится она, — точно куропатка, зажатая сетью.
О други, скажите же — ведь верное мнение бывает общим, -
Доколе буду я скрывать любовь, — мне нет от нее убежища!

Но случается это только тогда, когда свойство скрывать тайну и охранять себя восстает против природы влюбленного и одолевает ее, и пребывает тогда скрывающий в замешательстве между двух обжигающих огней.

Нередко бывает причиной сокрытия тайны и то, что любящий жалеет любимую, и поистине, это одно из доказательств верности и благородства природы. Об этом я говорю: