Читаем Ожерелье голубки полностью

Похвально не сокрытие тайны скрывающего, но сокрытие тобою того, что разгласил разглашающий.Так и щедрый дар от обилия прекрасней всего тогда, когда редко найдешь ты даримое или скупится дающий.

Затем следует третья степень – это верность при совершенной безнадежности, после того как поразила любимого гибель и внезапная превратность судьбы, и поистине, верность при таких обстоятельствах выше и прекраснее, чем при жизни, когда есть надежда на встречу.

Рассказ

Рассказывала мне женщина, которой я доверяю, что она видела в доме Мухаммада ибн Ахмада ибн Вахба, прозванного Ибн ар-Ракиза, потомка Бедра[89], пришедшего с имамом Абд ар-Рахманом ибн Муавией – да будет доволен им Аллах! – одну невольницу, прекрасную и красивую. У нее был господин, и пришла к нему гибель, и продали эту девушку среди его наследства, и отказывалась она допустить к себе мужчин после своего хозяина, и не познал ее ни один человек, пока не встретилась она с Аллахом – велик он и славен! А эта девушка хорошо пела, но отреклась она от знания в этом деле и согласилась работать и выйти из числа тех, кого берут для потомства и для наслаждения, и уйти от хорошей жизни – все это из верности тому, кого засыпали прахом и похоронили в земле и над кем соединились могильные плиты.

А названный господин этой девушки хотел приблизить ее к своему ложу вместе с остальными своими невольницами и вывести ее из той жизни, которой она жила, но девушка отказывалась. И хозяин бил ее не раз и подвергал мучениям, но она вытерпела все это и осталась при своем отказе. И поистине, это проявление верности весьма необычное!

Знай, что верность более обязательна для любящего, нежели для любимой, и соблюдение условий ее для него более необходимо, ибо влюбленный первый привязывается к любимой и идет навстречу принятию обязанности; он стремится укрепить любовь, призывает к истинной дружбе и стоит первым в числе ищущих искренней любви. Он опережает любимую, ища услады в достижении дружбы, и связывает свою душу поводьями любви, опутав ее вернейшими путами и взнуздав ее крепчайшей уздой. Но кто принуждал его ко всему атому, если он не хотел этого довершить, и кто заставил его привлекать к себе любовь, если не был он намерен заключить ее верностью тому, от кого он ее добивался?

Любимая же – только человек, к которому чувствуют влечение и к которому направляются. Она выбирает, принять или оставить, и, если приняла она, – это предел надежд, а если отвергла, то не заслуживает порицания.

Но стремление навстречу близости, и настойчивость и сближении, и готовность ко всему, чем привлекает человека согласие и искренность в присутствии и в отсутствии, – все это никак не относится к верности. Ведь для себя хочет счастья ищущий этого, и для своей радости он старается и ради нее трудится. Любовь зовет его к этому и подгоняет, хочет или не хочет он, а верность похвальна лишь у того, кто мог бы пренебречь ею.

У верности есть условия, для любящих обязательные, и первое из них, чтобы сохранял влюбленный свои обещания возлюбленной, уважал бы ее отсутствие и был бы одинаков и в явном и в тайном. Он должен скрывать зло любимой и распространять ее добро, прикрывая ее недостатки, украшая дела ее и не замечая того, что она делает по ошибке; ему надлежит принимать то, что на него возложено, и не учащать того, чего возлюбленная избегает; появление его не должно вызывать зевоту, и скука из-за него не должна стучаться в дверь. Возлюбленной же, если она любит одинаково, следует воздавать ему в любви тем же самым, а если она любит меньше, то любящий не должен заставлять ее подняться на ту же ступень, и не подобает ему воспламенять возлюбленную, принуждая ее возвыситься до одинаковой с ним степени любви.

Достаточно с него тогда скрывать свое дело, не отвечая любимой тем, что ей отвратительно, и не устрашая ее этим. Когда же случается третий исход, то есть возлюбленная вполне свободна от того, что испытывает любящий, пусть довольствуется влюбленный тем, что находит он, и пусть берет в этом деле то, что легко дается, не ставя условий и не требуя должного. Ему принадлежит лишь то, что доставило ему его рвение и что пришло к нему благодаря старанию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ожерелье голубки (версии)

Похожие книги

Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам
Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам

Вниманию читателя предлагается грандиозная трехтомная монография Томаса Балфинча, впервые вышедшая в Бостоне в 1855 г. Увлекательное изложение древнегреческих мифов сопровождается многочисленными примерами из мировой поэзии, что далает книгу поистине неисчерпаемым кладезем цитат, афоризмов и эпиграфов на все случаи жизни. Этот труд по-своему уникален, поскольку автор ставил своей целью не только и не столько познакомить малообразованного американского читателя с основными мифологическими сюжетами, но и показать как надо ими пользоваться, в частности на примере поэзии. Таким образом писатели, журналисты, ораторы и адвокаты в своих речах могли использовать красочные мифологические образы. Как видите, цель здесь автором ставилась сугубо практическая и весьма востребованная в обществе. Это же поставило перед российским издательством достаточно сложную творческую задачу – найти в русской поэзии соответствия многочисленным цитатам из англо-американских авторов. Надеемся, у редакции это получилось.

Томас Булфинч

Средневековая классическая проза
Рассказы о необычайном
Рассказы о необычайном

Вот уже три столетия в любой китайской книжной лавке можно найти сборник рассказов Пу Сун-лина, в котором читателя ожидают удивительные истории: о лисах-оборотнях, о чародеях и призраках, о странных животных, проклятых зеркалах, говорящих птицах, оживающих картинах и о многом, многом другом. На самом деле книги Пу Сун-лина давно перешагнули границы Китая, и теперь их читают по всему миру на всех основных языках. Автор их был ученым конфуцианского воспитания, и, строго говоря, ему вовсе не подобало писать рассказы, содержащие всевозможные чудеса и эротические мотивы. Однако Пу Сун-лин прославился именно такими книгами, став самым известным китайским писателем своего времени. Почвой для его творчества послужили народные притчи, но с течением времени авторские истории сами превратились в фольклор и передавались из уст в уста простыми сказителями.В настоящем издании публикуются разнообразные рассказы Пу Сун-лина в замечательных переводах филолога-китаиста Василия Михайловича Алексеева, с подробными примечаниями.

Пу Сунлин , Пу Сун-лин , Раби Нахман

Средневековая классическая проза / Прочее / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика