Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов

‑ Одни вопросы, на которые необходимо дать ответы, – сказал магистр. – Nihil tarn difficile est, quin querendo investigari possit. «Нет ничего настолько трудного, что не поддавалось бы исследованию». Не возникает сомнений: император Фридрих вовлечен в это столь важное для нас дело. Отправим брата Бенедикта в Сицилию ко двору императора – конечно, не как тамплиера, а как племянника Хагена фон Ха‑льберштедта, снабженного его письменными рекомендациями.

Брат Ив возразил:

‑ Император Фридрих приглашен в этом месяце на собрание знати в Равенне, чтобы достичь согласия с мятежными миланцами. Званы также герцоги из Австрии и все бароны и курфюрсты немецких княжеств. Здесь, в покоях и постоялых дворах, будет существенно легче выйти на нужных людей, чем это представилось бы возможным при дворе с его строгими церемониями. Адмирал согласился.

Было решено отправить брата Бенедикта в Равенну.

Накануне Успения Девы Марии император Фридрих торжественно вступил в Равенну. Брат Бенедикт стоял перед большими городскими воротами, где собрались горожане, чтобы встретить своего господина и оказать ему надлежащие почести. Многие ждали уже с раннего утра. И не пожалели об этом. Император прибыл с роскошной свитой: золотые коляски, рыцари в доспехах, оруженосцы всех цветов кожи. Знамена бились по ветру, гремели фанфары и верещали флейты. Барабаны грохотали так, что пугались лошади. Но больше всего Бенедикта поразили экзотические звери, которые следовали за королевским паланкином, – существа, которых он никогда прежде не видел: слоны, львы, леопарды, пантеры, жирафы – высоченные существа, превосходящие ростом любые ворота; а также верблюды, морские котики и даже обезьяна размером с человека, которая ехала верхом на странном муле в черно‑белую полоску.

Императору подали на черной бархатной подушке ключи от городских ворот, которые он с благодарностью принял и тотчас вернул со словами: «Сохраните их. Мне не известны другие более достойные правители, чем вы». Местные клирики благословили императора. Святая вода была разбрызгана, сожжен мирт. Молитвы и хоровое пение поднимались вверх к затянутому облаками ноябрьскому небу.

Самые прекрасные дочери патрициев выстроились в ряд на улице. С розовыми от волнения щеками, высокими прическами, украшенными цветами, облаченные в полупрозрачные платья, почти не скрывавшие юных тел, – они были истинной усладой для глаз.

Городская стража сопровождала процессию до самой Соборной площади. Здесь были вручены и приняты дары.

Были также выслушаны и произнесены в ответ хвалебные речи. Почти четыре часа длилась церемония встречи. Потом почетных гостей разместили по городским квартирам. Для свиты из четырехсот военных, слуг, поваров и конюхов разбили палаточный лагерь за городскими стенами, возле холма висельников.

Тамплиерам принадлежал каменный склад возле зернового рынка, верхний этаж которого служил квартирами для путешествующих братьев Ордена. Бенедикт потребовал, чтобы все до единой комнаты были отданы в распоряжение благороднейших участников придворного собрания. Услугу эту приняли с радостью, потому что количество мест для ночлега было крайне ограничено. Таким способом Бенедикт надеялся установить контакт с императорским окружением.

С тех пор, как он увидел императора своими глазами – правда, только издали, – в нем опять проснулся охотничий раж, который посещал его всякий раз, когда ему поручали наблюдение за какой‑либо персоной. Но что такое те случаи против этого! Бенедикту предстояло распутать сложнейшую тайну, ключи от которой находились у самого высокого из земных правителей. Бенедикт знал, что ему не представиться возможность задать вопросы самому императору. И все же он выяснит правду. Разве Фалес Милетский не вычислил высоту башни, на которую он не поднимался? Ни разу он не касался ее! Но смог сделать расчеты, потому что ему были известны несколько важных параметров башни: угол обзора, дистанция. Но прежде всего он обладал способностью производить операции с данными величинами.

Точно так же поступит и он, Бенедикт. Потом останется лишь суммировать факты. Снова и снова он перечитывал описание личности императора, которое составили для него два брата по Ордену, бывшие с императором Фридрихом в Иерусалиме и знавшие его не понаслышке: