Ожерелье из разбитых сердец

– Ты меня больше не любишь?

Я молчала, потому что сама не знала ответа... Он не вынес моего молчания и опять задал вопрос:

– Ты любишь... владельца дачи?

– Похоже, сие тебя удивляет, – сказала я, оттягивая время, когда нужно будет четко сказать «да» или «нет».

– Насколько я помню из твоих рассказов, он для тебя всегда был лишь запасным вариантом...

Как же он был прав, чертов Феликс. Он помнил именно то, что надо было помнить. А что же я сама? Я мысленно металась между двумя мужчинами и не знала, которого выбрать. Передо мной стояло чудовище, но при этом самый необыкновенный мужской экземпляр из тех, кого мне доводилось знать. А Мастоцкий... Да, он всегда был запасным игроком в моей жизни. И знал это. И все равно... любил меня.

– В общем, так, Феликс, – начала я очень ровным голосом. – Я выхожу замуж за... запасной вариант, а ты... ты уходишь из моей жизни прямо сейчас и... навсегда...

Видимо, последнее слово прозвучало жидковато, потому что Плещеев выпалил:

– Ты не можешь этого хотеть!

– Почему вдруг?

– Да потому что я вижу, чего ты сейчас больше всего хочешь!

– Нет! – выкрикнула я. – Уйди, пожалуйста! Я никогда не выйду за тебя замуж! Мы венчаемся с Кириллом...

– Ах с Кириллом! – уже с угрозой в голосе произнес Феликс и достал из кармана мобильник. – Одного моего звонка достаточно для того, чтобы...

– Для чего? – перешла на свистящий шепот я.

– Чтобы он никогда не вернулся сюда.

– Как...

Ответить он не успел. В кухню ворвался взмыленный, красный лицом Мастоцкий.

– Не подходи к ней! – гаркнул Кирилл и заслонил меня своим телом. Разумеется, я тут же выскочила вперед него.

В глазах Плещеева было только удивление и ничего больше. Кирилл отпихнул меня в сторону, чтобы я не мешала разговору двух мужчин, и сказал:

– А я уже на подъезде к Питеру понял: что-то не так...

– В смысле?

– А в том смысле, что у моего начальника другой голос. Хоть он и говорил, что сильно простыл... Но дело даже не в этом...

– В чем же?

– В том, что финны, которые якобы приехали, на самом деле приехать не могли!

– Почему? – с неприятной улыбкой спросил Феликс.

– Понимаешь, я вдруг вспомнил, что они именно сейчас находятся на научно-практической конференции в Германии, куда и я должен был бы поехать, если бы не Тоня...

– Не поехал, значит!

– Ага! Ради Тони... Хорошо, что мотоцикл мобильнее любого другого транспорта – мигом примчал меня обратно... Слушай, я поражаюсь: неужели у вас с мамашей щупальца по всему городу?

Феликс мерзко расхохотался. Отсмеявшись, сказал:

– У моей мамаши столько денег, что она может добыть практически любые сведения, которые ей нужны.

– И на что вы рассчитывали?

– Честно говоря, я рассчитывал на то, что уговорю Тоню уйти со мной. В мамашины игры я больше не играю.

Тут уж я не вытерпела и опять выскочила вперед с криком:

– А что ты собирался сделать сейчас... звонком с мобильника?

Феликс посмотрел на меня тяжелым взглядом и сказал:

– Но ведь не сделал же... – И опять повторил: – Я люблю тебя. Выходи за меня замуж.

Кирилл знакомым жестом коснулся пальцами виска и... отошел в сторону. Я поняла, что пришла пора выбора. Наступил-таки он, момент истины. И я выбирала. Гнусно долго. Я не бросилась сразу к тому, единственному... Я не знала, к кому мне броситься. Вот если бы их сложить вместе, кое-что ненужное отсечь, а потом еще и вымесить хорошенечко... Тогда, возможно, получился бы именно тот человек, которого бы я... Но их было двое! Двое! И с этим надо было что-то делать! Срочно!

Я начала лихорадочно соображать. Да, меня тянет к этому монстру Плещееву с чудовищной силой. Но если я буду с ним, Кирилла придется оставить за пределами моей жизни. Вряд ли после того, что мы узнали о Феликсе с мамашей, он простит меня, как прощал раньше. И что, я никогда больше не увижу его? Придется уволиться с работы? Да при чем тут работа!!! Если я никогда больше не увижу, как смешно Мастоцкий морщит нос, когда на меня злится, как «болеет» своей язвой, как закусывает нижнюю губу, когда работает на компьютере, как говорит: «Тонька, я тебя сейчас разорву в мелкие брызги!», то... не смогу этого пережить... даже в объятиях Феликса... Вот ведь как странно получается... Неужели какая-то закушенная губа... и язва...

– Ки-и-ирка!!! – взвыла я, бросилась к Мастоцкому на грудь и сразу почувствовала, как бухает его сердце. Как колокол... Бедный мой, бедный начальник Кирилл Анатольевич, если бы ты знал, что наконец перевесило чашу весов! Дурацкая фраза про мелкие брызги... и язва...

Мастоцкий, похоже, не сразу понял, что произошло. Он даже не мог меня обнять. Я вынуждена была повернуться к Плещееву и сказать:

– Уходи, Феликс...

Лицо его сделалось страшно. Мне показалось, что он действительно сможет поджечь нас с Кириллом или вызвонить по телефону какую-нибудь группу захвата «Альфа», чтобы выдать нас за пойманных с поличным террористов. Уж мамаша ему поможет...