Ожерелье Лараны

– Не человек – да, – уверенно произнес Дерри, – а насчет твари и зверя – это уж как тебе больше нравится. Тварь – пока вряд ли, и если будешь контролировать себя, никогда ей не станешь, а насчет зверя – тоже сильно сомневаюсь. Мне кажется, что ты никогда не обернешься полностью, иначе это произошло бы сейчас, когда я создал провокационную ситуацию, напав на тебя с кинжалом. Успокойся, ничего катастрофического не произошло, ты приобрела несколько весьма полезных в нашем мире качеств: твоя кожа защитит тебе лучше всякого доспеха, а твои глаза, могу поспорить на что угодно, позволят различать предметы даже в кромешной темноте. Станешь ли ты тварью, опять же, зависит только от тебя. Среди людей тоже подонков хватает, но все мы сами выбираем свой путь и решаем, кем мы станем в конечном итоге.

– А как же я буду жить дома, на Земле? – уже совсем неуверенно всхлипнула Ольга, помимо воли просчитывая в уме выгоду от произошедших с ней изменений. На Дерри она уже почти не злилась. Как ни странно, его прямые рассуждения вкупе с наглядной демонстрацией успокоили ее лучше, чем увещевания магов и Анет.

– А что, ты домой прямо сейчас собираешься? – удивленно приподнял бровь Дерри.

– Да нет, – неуверенно пожала плечами Оля, оглядываясь на сидящую в стороне Анет.

– Ну, а в чем тогда проблема? На Арм-Дамаше тебе эти изменения не мешают, а когда соберешься на Землю, тогда и подумаешь над этим вопросом. Сейчас не забивай голову разными глупостями. А маги заодно и понаблюдают некоторое время за тобой, чтобы убедиться, что твое состояние не прогрессирует.

– Да… – неуверенно выдохнула девушка, понимая, что Дерри не только прав, но и его предложения вполне соответствуют ее, Олиной, натуре.

В это время вернулся Дирон, и Анет в очередной раз попыталась отвертеться от потребления крепких горячительных напитков:

– Не хочу я никакого самогона! – взвыла девушка в надежде на сострадание. – Не хочу! Я ни за что не протолкну в себя эту пакость, – но ее причитания слушать никто не захотел. Кружка с мутной и резко пахнущей жидкостью появилась перед носом как по волшебству. Анет не поняла, почему это спиртной напиток вдруг подается не в рюмке или бокале, а в банальной железной кружке, а спрашивать не очень хотелось. К слову сказать, самогона там плескалось предостаточно, примерно две трети немаленькой емкости.

– Пей лекарство, – невозмутимо скомандовал Дирон, а Стикур молча сунул ей в качестве закуски кусок мяса, ладно хоть догадался насадить его на вилку. Оля свою дозу выпила без возражений, даже не поморщилась, и снова уставилась в зеркало. Правда, Анет с определенным удовольствием заметила, что не совсем понятно, чье отражение Ольга так пристально разглядывает: свое или сидящего сзади нее Стикура. Свое, вроде бы, давно должна была выучить наизусть.

– Ты будешь пить, или как? – с нарастающими гневными нотками в голосе рыкнул герцог. Ольга уставилась на до сих пор молчавшего молодого человека с еще большим интересом, а Анет ничего не оставалось делать, кроме как громко вздохнуть и, зажмурившись, глотнуть плескающее в кружке пойло. Горло обожгло отвратительной сивушной дрянью, из глаз брызнули слезы, и девушка схватила со стола первый попавшийся бокал, чтобы хоть как-то успокоить разрывающейся от боли горло и желудок. В бокале, как назло, оказалось красное вино, оно, безусловно, было гораздо лучшего вкуса и качества, нежели самогон, но для запивки не годилось абсолютно. Этот вывод Анет сделала практически сразу же после того, как ей наконец-то удалось как следует отдышаться от «лекарства», предложенного ребятами. Она спешно зажевала эту гремучую смесь мясом, которое все еще держала в руке, но поняла, что это уже не поможет: ноги стали ватными, голова чугунной, язык начал заплетаться. Анет с тоской осознала, что рассказать что-либо внятное вряд ли сможет, как, впрочем, и подняться с такого теплого и уютного дивана.

После краткого описания сражения с Хакисой, которое Анет попыталась передать как можно подробнее, в лицах, размахивая руками и ногами, общим мнением было решено, что дальнейший рассказ продолжит Оля. Тем более, события, произошедшие после, уже непосредственно на земле, девушка знала ничуть не хуже, чем ее задремавшая подруга, зато изложить их могла в данный момент гораздо четче и внятней. Анет изредка поднимала заспанную голову и пыталась жестами и разнообразными звуками комментировать рассказ Ольги, придавая ему некую эмоциональную окраску.