Ожерелье невесты

Тори отодвинулась, удовлетворенная, но Корд не стал медлить. Он встал с койки. Слабый свет, пробивающийся через иллюминатор, позволял различать его великолепное тело. Его грудь вздымалась, мышцы напряглись, когда он нагнулся, чтобы поднять одежду.

– Я знал, что это была плохая идея. – Его лицо было утомленным и полным сожаления, и ей стало больно.

– В самом деле?

Его львиные глаза приковали ее к постели.

– Вы так не думаете?

– Я думаю, мы всегда идеально подходили друг другу.

Корд молчал, мрачный и озабоченный. Отвернувшись, он оделся, потом натянул сапоги.

– Вам лучше одеться. Кок приготовил завтрак, и вам необходимо поесть.

Шторм задержал их в пути; когда они достигли конечной цели, день начинал клониться к вечеру. На заре следующего дня капитан Итан Шарп должен был стоять под Дулами ружей, обвиненный в шпионаже в пользу Англии, которым он в действительности и занимался.

У них была только одна ночь, чтобы проделать путь к тюрьме, освободить капитана и вернуться на судно. Если учесть, что две первые попытки провалились – а они готовились куда тщательнее, чем эта, – перед спасителями стояла задача, требующая отваги Геракла.

Но они были полны решимости выполнить ее. До наступления темноты Тори надела поношенное серое платье и присоединилась к Корду, стоявшему на палубе. Он проверил, заряжен ли пистолет, как то же самое сделал Шеффилд.

– Готовы? – спросил Рейф.

Корд взглянул на нее.

– Еще не поздно отказаться. Мы придумаем что-нибудь другое.

– Я не меняю своих решений.

Корд стиснул зубы, Рейф кивнул и взмахом головы указал за борт. Они спустили веревочный трап в маленькую шлюпку, покачивающуюся на воде рядом со шхуной. Молоденький светловолосый матрос сидел на веслах. Он доставил их на берег, вытащил шлюпку на песок, и Корд помог Тори выбраться из лодки.

Макс Брадли ожидал их поблизости, Тори тут же узнала его – грубое лицо агента врезалось ей в память с первой встречи.

– Слава Богу, вы получили мое известие, – сказал Брадли по-французски. – Я боялся, что вы не получите его вовремя.

Теперь, когда они были на берегу, было опасно говорить по-английски. И Корд, и Рейф сносно знали французский. Макс, который провел в этой стране годы, и Тори, которую отличали способности к языкам, могли сойти за местных.

– Сколько понадобится времени, чтобы добраться до тюрьмы? – спросил Корд.

– У меня тут фургон неподалеку. Тюрьма в часе езды отсюда. Надо спешить. – Макс взглянул на Викторию.

– Моя жена, – сказал Корд, представляя ее, его рука при этом твердо легла ей на талию. – Она вызвалась отвлечь стражников, чтобы мы могли попасть внутрь. – Он решил, что, попав в тюремные коридоры, будет держаться ближе к двери, чтобы иметь возможность вмешаться, если что-то пойдет не так.

Корд помог Тори взобраться на сиденье рядом с Максом. Макс стегнул лошадей, и две мосластые серые лошади неспешно двинулись с места. Когда фургон въезжал на разбитую пыльную дорогу, Тори изо всех сил вцепилась в край жесткого деревянного сиденья.

Она не боялась, когда предлагала свою помощь. Но с каждой милей, приближающей их к тюрьме, страх усиливался, а сердце начинало биться все чаще.

Время тянулось нескончаемо долго, но ехать быстрее означало бы привлечь нежелательное внимание. Им нельзя позволить себе ни малейшей оплошности. Это был последний шанс капитана Шарпа, и все они помнили об этом.

Причем в опасности сейчас был не только капитан.

Когда они добрались до холма, за которым скрывалась тюрьма, в ночном небе высоко висела серебристая луна. Брадли остановил фургон под густой кроной старого дерева.

Он откинул брезент, Рейф и Корд спустились на землю и взглянули на Макса.

– Тюрьма находится сразу за тем подъемом. – Брадли указал на восток. – Если ваша жена справится с упряжкой, она могла бы подъехать к воротам и сделать вид, что только что приехала из провинции.

У нее упало сердце. Поскольку они не знали, какие приготовления сделал Брадли, то не подумали, как будет обставлено ее появление у тюрьмы. Когда-то она управляла кабриолетом, но ей не приходилось иметь дело с фургоном, запряженным двумя лошадьми.

Она посмотрела на Брадли.

– Мне кажется, будет лучше, если я подойду к воротам. Я могу сказать, что меня подвезли до трактира, что внизу у дороги. Тогда фургон останется спрятанным здесь, наготове.

Корд бросил на нее уважительный взгляд, она не обманула его ожиданий.

– Мне это представляется разумным. Как, Брадли?

– Я думаю, подойдет. Мы оставим фургон здесь. Тогда никто не заметит его. – Он повернулся к Тори. – Ближайший трактир – "Золотой лев", если вас спросят.

Итак, настало время. Дул сильный ветер, развевающий ее накидку и пронизывающий насквозь. Тори откинула капюшон и распустила волосы по плечам – чтобы очаровывать стражников у ворот. Темные кудри заструились вокруг ее лица, приклеились к уголкам рта. Она тряхнула головой, и ветер отбросил пряди назад.

Они постояли поддеревьями. Корд поймал ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Заговаривайте им зубы. Пока они будут заняты разговором, мы сможем пробраться на другой конец внутреннего двора.