Ожерелье смерти

Темно-зеленый «ситроен» остановился перед узорными железными воротами. Из подъехавшей сзади «волги» выскочили трое крепких парней. Настороженно осматриваясь по сторонам, они быстро окружили машину. Из «ситроена» вышли еще двое и, держа руки в карманах, остановились возле ворот. В открытую выскочившим шофером дверцу вылез грузный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Не задерживаясь, прошел через открытые парнями ворота и вошел в большой двухэтажный особняк. Поднялся на второй этаж. В просторной светлой комнате трое мужчин играли на бильярде.

— Тарас! — увидев вошедшего, воскликнул один из них.

— Что случилось? — положив кий, спросил рослый загорелый детина.

— Не получилось ни хрена, — недовольно проговорил вошедший. — Не смог я договориться с Бочарой! Он в ярости — Псих у него дочь похитил. Говорит, поймаю — шкуру спущу! — Усевшись в большое кресло, взглянул на детину. — А ты, Арсентий, как? Договорился с Тонькой?

— Она просит Нинель завалить, — жуя жвачку, прогудел загорелый. — Мол, Дьячкова под себя все гребет. А с ней сейчас насчет Психа базарить — дохлый номер. Ей самой он нужен.

— К тому же, убрав ее, мы наверняка будем иметь неприятности, — поморщился усатый крепыш. — Она все-таки дочь Старика. И почти все приняли ее…

— Да и хрен на всех! — запальчиво крикнул третий, худой брюнет с длинными кудрями. — Замочим сучку! И под свой контроль все ее дела!

— Не получится, — не согласился усатый. — Старика нам простили, потому что он всем поперек дороги становился. И чужим, и своим. А Нинель умную политику повела. Небольшой процент с прибыли берет. Все довольны и делают себе бабки. Она всем делягам в кайф. И охрану им обеспечивает, и деньги делать не мешает.

— Да ты, Иван, испугался, что ли? — закричал кудрявый. — Лично я всех в гробу видел!

— Сашко! — строго оборвал его Тарас. — Иван прав. Если мы убьем Нинель, это война! А она нам не нужна. И не потому, что не сможем справиться. Мусорам только повод дай! Они нам враз пресс устроят.

— Так, может, простить Психу смерть Гришки?! — закричал, срываясь на визг, Сашко.

— Никто про это не говорит, — зло одернул его Арсентий. — Но и дуром тоже лезть не дело. Лично я считаю, что с Нинель можно договориться. Она сама за ним охотится. Предложить свою помощь. Когда получит с него то, что хочет, мы свое предъявим.

— Ус тоже Психом интересуется, — напомнил всем Иван. — Можно и с ним об этом поговорить. Он наверняка послал людей в Киров.

— Я говорил: надо было Психа в крытой мочить! — снова заорал Сашко.

— Чужими руками за брата мстить? — зло спросил Арсентий. — Он поэтому и живой пока, что мы сами должны из него кишки выпустить.

— Черт возьми! — воскликнул усатый. Братья удивленно уставились на него. — Сажина в Москве. Вот где надо Психа ждать.

— Думаешь, он пройдет боевиков Бочары? — недоверчиво спросил Арсентий. — Ведь у того ребята — не балуй! Ментов Псих, может, и проскочит, а вот Бочару… — он с сожалением вздохнул, — навряд ли.

— Тогда надо послать наших людей в Киров! — предложил Сашко.

— И начать войну с Гольских? — насмешливо поинтересовался Иван. — Или ты забыл, как мы его товар в Горьком перехватили? Так он напомнит!

— В общем, так, — решил Тарас. — Ты, Ваня, — он посмотрел на усатого, — съездишь к Нинель. Узнаешь, что она по договору насчет Психа думает. А ты, — Тарас взглянул на Арсентия, — встретишься с Усом. И постарайся договориться с ним.

— А если и там, и там голяк? — нетерпеливо спросил Сашко.

— Тогда и думать будем! — не терпящим возражения тоном проговорил Тарас.

Нина вошла в спальню и сердито посмотрела на дверь в соседнюю комнату, из-за которой слышались громкие крики и почти непрерывная стрельба. «Боевики смотрит, шлюха!» — зло прошептала она. Дьячкова была недовольна. Сегодня она разговаривала с людьми отца. И поняла: ее приняли не все. И, пусть немногие, дельцы теневого бизнеса предпочли ей Спицину. Но делить деньги, а следовательно, и власть ни та, ни другая не хотели. Раздевшись, Нина подошла к широкой кровати. Включила настольную лампу, взяла толстый журнал и легла. В соседней комнате, как нарочно, увеличили звук. Она порывисто вскочила. Взяла сигарету. Длинная пулеметная очередь из соседней комнаты как бы подтолкнула ее к двери. Нина распахнула ее и вбежала в большую, обвешанную коврами комнату. Совершенно голая, как и она, Тоня, лежа на кровати, лениво потягивала через соломинку какой-то напиток. Подбежав к стоявшему на высокой подставке телевизору, Дьячкова с силой ткнула пальцем в выключатель.

— Какого черта?! — вскакивая, заорала блондинка.

— Выметайся отсюда, шлюха! — угрожающе шагнула к ней Нина.