Ожерелье странника. Голубая портьера. Дни моей жизни. Последняя бурская война

Этот вопрос имеет далеко идущие последствия, и он уже начинает приносить свои плоды. Окрыленная успехом в Трансваале голландская партия выступает с требованием — и это требование должно быть удовлетворено — признать голландский язык наравне с английским официальным языком страны, на котором бы велось судопроизводство и принимались законы. Если страна таким образом дает согласие на официальное признание иностранного языка государственным, то это явный признак того, что к власти идут люди, говорящие на этом языке. Но «партия» ставит перед собой более широкие задачи — она открыто призывает к полной ликвидации английской формы государственного управления и провозглашению Южной Африки великой голландской республикой. Развитие событий благоприятствует решению поставленной задачи. Ответственного правительства ждет для себя Наталь, страна, неспособная в одиночку противостоять враждебному ей окружению, на помощь которой и поспешит прийти голландская партия. Ждать помощи от Англии бессмысленно, а чувство отвращения, возможно испытываемое к бурам, в скором времени притупится и на смену ему придет сознание неизбежности, а потом возникнут взаимные интересы. Правда, возможно, что какое-либо непредвиденное событие — как, например, приход к власти сильного кабинета консерваторов — сможет сдержать явно выраженную в настоящий момент тенденцию к установлению голландского господства. Мне кажется, что это вопрос, достойный внимания тех, от кого в настоящий момент зависит судьба империи. Они зашли слишком далеко, и в этой связи было бы разумным продвинуться чуть дальше и отдать предпочтение плану полного вывода всех войск с территории Южной Африки, оставив за собой лишь Столовую бухту. Если они этого не сделают, то вполне возможно, что в один прекрасный день они могут быть поставлены перед фактом нового восстания в Трансваале, только в этот раз в десятки раз более крупного по своим масштабам, и тогда им с трудом удастся удержать даже Столовую бухту. Если же пойти на это, то мне кажется, что под давлением обстоятельств все белые государства Южной Африки по собственной воле объединятся на конфедеративной основе с тем, чтобы действовать сообща, а голландцы тотчас же примутся за искоренение туземцев, руководствуясь общими принципами и теми же мотивами, какими руководствуется повар, уничтожая черных жуков, поскольку считает их мерзкими и загрязняющими кухню.

Нет необходимости лишний раз утверждать, что подобная политика не вызывает у меня симпатий, но раз уж правительство взялось за гуж, то ему не следует отмахиваться от насущных проблем. Во всяком случае, это полностью бы гармонировало с высказываемыми им мнениями и вызвало бы восторженную поддержку сторонников.

Что касается вопроса возврата территории Трансвааля и его последствий для республики, то иначе как отрицательными их не назовешь. Это беспрецедентный случай в истории Англии, и сейчас трудно сказать, рассматривая его с точки зрения высокой морали нашего правительства, какие серьезные аргументы можно выдвинуть в его пользу, как, скажем, и в том случае, если бы решался вопрос о нашем уходе из Ирландии. Бесспорно, определенная параллель между двумя этими странами действительно просматривается. Ирландия, как и Трансвааль, хотя и очень давно, но тоже была аннексирована и с тех пор постоянно вела борьбу за свою независимость. Ирландцы ненавидят нас так же, как и буры. На англичан в Ирландии совершаются покушения, и на Англию может лечь вся тяжесть ответственности за кровопролития, как это имело место в Трансваале. В Ирландии назревающий протест готов вспыхнуть революционным пожаром благодаря выступлениям и действиям м-ра Гладстона точно так же, как это произошло в Трансваале.