Ожесточи меня (ЛП)

Господи, видно, что ей чертовски неуютно, но это ожидаемо, учитывая бомбу, которую я сбросил на нее пару минут назад.

Я вглядываюсь в ее бледное лицо и, опустив взгляд, вижу красные пятна на ее шее, которых раньше не замечал.

У меня внутри мгновенно вспыхивает гнев, когда я вижу безошибочные отпечатки пальцев на ее бледной коже.

— Что случилось с твоей шеей?

Не в силах больше избегать зрительного контакта, Тиана наконец смотрит на меня.

— Карлин схватил меня.

Я медленно киваю, ярость переполняет мою грудь.

— Это он виноват в отметине, которую я видел на твоей челюсти?

Она кивает и, явно смутившись, отводит от меня взгляд.

Этот гребаный ублюдок причинил ей боль.

— Что еще он сделал? — Слова вырываются из моей груди, когда я теряю контроль над собой.

Она качает головой.

— Ничего такого, что оставило бы неизгладимый след.

Мой гнев возрастает в десять раз, но внешне я выгляжу спокойным.

— Что еще? — требую я.

Ее руки сцеплены на коленях, плечи сгорблены.

Я хочу обнять и утешить ее, но когда самолет взлетает, остаюсь на месте.

— Он ударил меня ремнем, — шепчет она. — Как будто я была непослушным ребенком.

Он, блядь, пристыдил ее.

Я смотрю на женщину, которая вызывала во мне лишь чувство защиты и собственничества, и мне трудно понять, как кто-то может причинить ей боль. Это все равно что пнуть котенка.

Я никогда не вмешиваюсь в дела Братвы, если мне не прикажут, но Макаров сделал это личным делом, напав на женщину, которая мне обещана.

Когда он меньше всего будет этого ожидать, я нанесу ответный удар.

— Мне жаль, что ты пострадала.

Она снова качает головой, и я замечаю слезу, упавшую на ее пальцы. Она быстро вытирает следы.

Я смотрю, как Тиана плачет, не издавая ни единого звука, и это самое душераздирающее зрелище, которое я когда-либо видел.

В тот момент, когда гаснет знак "пристегнись", я встаю и расстегиваю ее ремень. Поднимая ее, я крепко прижимаю ее к своей груди. Ее тело дрожит на моих руках, плечи содрогаются от беззвучных рыданий.

За это Макаров умрет.

Я провожу рукой вверх-вниз по спине Тианы, но внезапно она вздрагивает и отстраняется от меня. Вспышка боли на ее лице так чертовски мимолетна, что я почти не замечаю ее.

Я, блять, разорву этот кусок дерьма на части.

— Покажи мне свою спину, — рычу я, мой тон слишком резок, когда остатки моего самообладания ускользают.

Она качает головой и, обхватив себя руками за талию, делает еще один шаг в сторону от меня.

Смягчив голос, я говорю:

— Покажи мне свою спину, piccola.

— Прекрати называть меня ребенком, — бормочет она, бросая на меня обиженный взгляд.

— Piccola означает "малышка". — Я подхожу к ней на шаг ближе. — Это ласковое обращение.

Ее взгляд скользит по моему, затем она медленно поворачивается. Когда она не поднимает блузку, я сокращаю расстояние между нами и задираю ткань.

Красно-синие рубцы покрывают всю ее нижнюю часть спины. От этого зрелища я сжимаю челюсти, когда меня захлестывает неконтролируемая ярость.

Господи, должно быть это больно.

Как можно осторожнее я опускаю ткань и отхожу от нее на пару шагов, пытаясь восстановить контроль над яростью, грозящей заставить меня разрушить кабину. То, что я теряю самообладание в замкнутом пространстве самолета, — последнее, что Тиане нужно увидеть.

— Все не так плохо, как кажется, — шепчет она.

Мои глаза встречаются с ее, и она мгновенно отстраняется от меня еще дальше, на ее лице мелькает страх.

Мало кто в этом мире видел меня в гневе. Большинство из них мертвы.

Может, я и самый хладнокровный среди своих друзей, но как только я теряю самообладание, я, блять, теряю его полностью.

Успокойся. Тиана и так достаточно напугана.

Зная, что пугаю Тиану, я ворчу:

— Я не причиню тебе вреда. Я просто чертовски зол, что тебе причинили боль.

Ее глаза остаются прикованными к моему лицу до тех пор, пока я не восстанавливаю полный контроль над своими эмоциями.

Я жестом приглашаю ее сесть, а сам снова занимаю свое место. Налив себе стакан виски, я выпиваю половину янтарной жидкости, а затем смотрю на Тиану.

— Мы осмотрим твою спину, как только окажемся в Академии Святого Монарха.

— Я в порядке. — Из ее глаз не уходит настороженность, и она выглядит измученной.

— Постарайся немного поспать.

Она качает головой и отворачивается, чтобы посмотреть в окно.

Желая отвлечь ее от всего этого, я говорю:

— Я рассказал о тебе своей маме. Думаю, вы с ней поладите. Она тоже любит готовить и печь.

Она с сомнением смотрит на меня, прежде чем спросить:

— Она живет с тобой?

— Нет. Она живет со своей сестрой недалеко от моей квартиры. Уверен, я говорил тебе об этом на свадьбе.

— Верно. — Тиана кивает, глубоко вдыхая. — Теперь я вспомнила. — Ее язык высовывается, чтобы облизать губы. — Чего ты будешь ожидать… от меня, когда… мы… эээ… поженимся?