Ожесточи меня (ЛП)

— Где, блять, Лука? — кричит Виктор в наушник.

Не в силах отпустить своего босса, я не могу ответить, что он у меня, и продолжаю спускаться по лестнице. Его мертвый вес выводит меня из равновесия, и мы падаем. Боль пронзает мою правую руку, но я игнорирую ее, хватая Луку за запястья, чтобы протащить его остаток пути.

Как только я чувствую спиной прохладный ночной воздух, Миша хватает Луку за руку и помогает мне вытащить его на лужайку, подальше от опасности.

— Лука у меня, — наконец отвечаю я. — Он без сознания.

Когда я проверяю его дыхание и ничего не нахожу, ледяной страх разливается по моим венам. Не раздумывая, я начинаю искусственное дыхание и, блять, не останавливаюсь, пока он не начинает кашлять и хрипеть.

Спасибо, черт возьми!

Сидя на заднице рядом с ним, я хлопаю его по спине, пока усталость пробирает меня до костей.

— Мы должны уходить, — говорит Миша.

Он хватает меня за правую руку, и я стону от боли.

— Только не эта рука. Она сломана.

— Блять, прости.

Я с трудом поднимаюсь на ноги и помогаю Луке подняться. Он все еще в полубессознательном состоянии, поэтому Миша помогает мне оттащить его к внедорожникам, где ждут Виктор, Алек и выжившие.

Виктор немедленно забирает у нас Луку и усаживает его на пассажирское сиденье внедорожника.

— Поехали, — кричит Алек, садясь на водительское сиденье другого автомобиля. Мы с Мишей забираемся внутрь, и когда отъезжаем, я смотрю на дом, который рушится до основания.

Может, я и не убил этого ублюдка, но, по крайней мере, он мертв, пусть и по собственной вине.

Как сказал Миша, Макаров знал, что его дни сочтены, и он хотел забрать с собой как можно больше из нас.

_______________________________

К тому времени, как мы возвращаемся в Академию Святого Монарха, я начинаю привыкать к боли в моей сломанной руке.

Во время перелета из России в Женеву мы пытались позаботиться о раненых, но я испытал такое гребаное облегчение, когда мы передали их на попечение врачей Академии Святого Монарха.

Я весь в саже, когда вхожу в замок, но прежде чем успеваю направиться в апартаменты, где находится моя семья, Лука хватает меня за левое плечо.

— Нет. Тащи свою задницу в лазарет и пусть они осмотрят твою руку, — приказывает он.

Когда мы входим в лазарет, там полно народу.

— Я вернусь позже, когда они закончат ухаживать за ранеными.

Лука качает головой и подзывает врача поближе.

— Проверьте его руку.

Это занимает некоторое время, потому что мне делают рентген, а когда подтверждается, что предплечье сломано, на него накладывают гипс.

Просто охуенно. Шесть недель ходить с этим дерьмом на руке.

Лука стоит, скрестив руки на груди, с выражением "Я же тебе говорил" на лице.

— Да, вы были правы, — говорю я, просто чтобы угодить своему боссу.

Когда я, наконец, покидаю лазарет, Лука тащит мою задницу в офис и закрывает за нами дверь.

— Спасибо, Армани. — Он подходит ближе и, положив руку на мое левое плечо, сжимает его. — Ты спас мне жизнь. Я никогда этого не забуду.

— Я просто выполнял свою работу, сэр. Без вас мафии пиздец, — честно отвечаю я.

Его глаза встречаются с моими, и я вижу в них благодарность.

— Я отдаю тебе север Италии. Франко присоединится ко мне в Америке.

Иисус.

Мои губы приоткрываются от шока. Контролировать северные территории — это охренительно важно. Чтобы добиться такого высокого положения, нужна целая жизнь.

Он похлопывает меня по плечу.

— Ты доказал свою преданность, когда ради меня вбежал в горящий дом. Ты заслуживаешь повышения.

Чувствуя себя чертовски счастливым, я улыбаюсь своему боссу.

— Спасибо, сэр. Я вас не разочарую.

Он отвечает на мою улыбку своей.

— Я знаю.

Наконец-то я направляюсь в номер, и как только вхожу внутрь, раздается хор криков моих женщин.

— Dio! Dio! Что с тобой случилось? — волнуется мама.

— Господи, Армани, — выдыхает Тиана, подбегая ко мне. — Иди сядь. Тебе оказывали медицинскую помощь? Где болит? Что я могу сделать?

Я опускаюсь на диван и улыбаюсь своей семье, которая суетится вокруг меня.

— Я в порядке, — говорю я, чтобы успокоить их всех. — У меня всего лишь сломана рука.

Когда мама убеждается, что я не умру, она говорит:

— Тебе нужно поесть. — Они с Zia Джадой просматривают меню и заказывают половину блюд из него.

Тиана продолжает осматривать каждый дюйм моего тела, ее пальцы нежно касаются свежего гипса на моем предплечье.

— Я в порядке, bella, — успокаиваю я ее.

— Миша и Алек? — спрашивает она, в ее глазах все еще пляшет беспокойство.

— С ними тоже все в порядке.

Она вздыхает с облегчением.

— Я так волновалась.

Я целую ее в губы и притягиваю ближе, пока она не прижимается ко мне.

— Макаров мертв.

Мистер Асланхов отправился на территорию Макарова и уведомил нас незадолго до того, как мы приземлились в Женеве. От его тела осталось достаточно останков, чтобы его опознали, но недостаточно, чтобы заполнить гроб. Виктор потребовал фотографию в качестве доказательства, и я мельком увидел обугленное тело.

Излишне говорить, что я был чертовски рад увидеть мертвое тело Макарова.